— Потому что она моя будущая хранительница.
На этот раз звякнули приборы владыки, и присутствующие обратили на него внимание.
— У меня все равно имеются опасения на счет этой девушки, — ответил Ролдхар.
— Отбрось их. Завтра я их развею.
— Каким образом?
— Мне известен лишь один способ узнать, имеем мы дело с ведьмой или нет. Единственный достоверный способ, — на губах блондина растянулась хищная улыбка. Всем известно, повелитель изумрудных драконов мастер в двух вещах: пытках и женщинах. А уж если их совместить — равных ему по умению не найдется во всей империи.
— Собираешься ее спалить? — владыка поднял тяжелый взгляд, и от присутствующих не ускользнуло, как он гневно сжал салфетку.
— Ну, зачем же так радикально? Я умею обращаться с женщинами.
Обстановка в столовой накалилась, а между двумя друзьями словно кошка пробежала. Они напряженно смотрели друг на друга. Абелард с иронией, владыка — с ярой ненавистью. Вот только ненависть эта была звериная, связанная с утратой контроля и невозможностью более обуздывать зверя. Он и без того сильнее других сородичей. Целых десять лет обуздывал рвущуюся на волю ярость сам. Вот только драконам это не по силам. Сама исконная магия распорядилась так, что рядом со зверем должна находиться хранительница. Женщина, что способна коснуться сердца и души ящера, достучаться до человеческой сущности, напомнить, ради чего он живет. А драконы созданы исконной магией для защиты Нории. Так было, есть и будет всегда.
В этот момент двери распахнулись и по столовой бесшумными тенями заскользили служанки, убирая грязную посуду и расставляя перед драконами блюдца с малиновым пирогом.
На столик перед владыкой легло одно из блюдец. В отличие от других украшенное васильковыми лепестками. Затем служанка передала хозяину небольшой мешочек.
— Что это? — владыка даже не поднял взгляд.
— Это вам просили передать… от… от…
Служанка явно не знала имени той девушки, что хозяйничала на кухне наравне с поварами.
— Девушки, с которой вы в гнездо прибыли, — негромко прошептала она, но драконица, сидевшая рядом с владыкой, услышала. У драконов слух отменный. Услышали все присутствующие, и человеческая служанка от этого смутилась еще больше. Даже побледнела от страха, но владыка не изменился в лице.
— Что-о? — Аласана же удивления не скрывала. И, если ей удавалось все это время молчать, то тут она не сдержалась. Тонкие серебристо-белые брови взмыли вверх. — Ролдхар! Что за девушка?
— Та самая? — проницательность ирды Нойрман и на этот раз себя проявила.
Но Ролдхар никого не слушал и не слышал. Он заглянул в мешочек и стиснул зубы так, что присутствующие вмиг присмирели. Волны ярости расплескались по столовой почти ощутимо, вжав каждого дракона в свой стул. Гости ни есть, ни говорить не могли, даже забыли, как дышать, в страхе наблюдая, как хищное лицо владыки покрывается сверкающей аметистовой чешуей.
— Сын, — первой отмерла ирда Нойрман. — Выйдем на минутку.
— Да. Мне нужно выйти, — процедил сквозь зубы Ролдхар, а затем обратился к служанке: — Она все еще здесь?
— Да, милорд, — выдавила девушка, в страхе сжав фартук.
— Сколько времени? — владыка глянул за окно хищными драконьими глазами.
— Без четверти одиннадцать, милорд.
После этого мужчина поднялся и, забрав с собой мешочек, стремительно покинул столовую.
— Ролдхар! — воскликнула Аласана, сорвавшись с места, но ее тут же окликнула ирда Нойрман.
— Не сейчас, дорогая. Дай ему время…
В столовой родового гнезда ард Нойрманов царило гробовое молчание. Присутствующие понимали, что основы власти владыки пошатнулись и не сегодня-завтра драконий мир ждут перемены. Вот только они слишком рано списали Ролдхара со счетов.
Кухня родового гнезда ард Нойрманов
Прием подходил к концу, и кухня постепенно затихала: больше не шипел огонь на плите, не взмывал в воздух ароматный пар из кастрюль и сковородок, не бегали служанки и не хлопали деревянные двери. Лишь журчала вода, и работали посудомойки, а повара лениво возили тряпками по гладким каменным столешницам, убирая за собой. Наверное — это особая черта всех поваров. Они могут часами напролет стоять на ногах, трудясь над созданием очередного кулинарного шедевра, но после этого все равно найдут силы, чтобы навести идеальную чистоту. Это в дешевых тавернах на кухне рядом с нарезанным хлебом можно увидеть вылизывающую себя кошку или мышь, что лакомится сыром без зазрения совести. В приличных заведениях, а уж тем более на кухнях дорогих домов такая картина невозможна.
— Доброй ночи, ирда Гронрух, — попрощался один из поваров, а мне вдруг стало любопытно.
— У вас всегда так поздно ужинают? — я отставила чашечку с ароматным чаем и придвинула тарелку с пирогом.
Рыжики с грибами — один из моих любимых, хотя, у пекаря Лориса мне все пироги нравятся. Пожалуй, все зависит от настроения и погоды. В жаркую хочется холодных пирогов с капусткой или рыбой, с грибочками или зеленикой, в холодную — самое то сладкие и горячие: с малиной или персиками, мяском, печенкой… Прожевала и улыбнулась. Очень хорошее завершение трудного дня!
— Мы же драконы, — улыбнулась ирда. — Ложимся глубоко за полночь. После ужина оборачиваемся и летаем, только после этого человеческая сущность полноценно восстанавливается.
— Каждый день оборачиваетесь? — о драконах я знала, но не так, чтобы много. Мне хватало ума интересоваться в меру. Я владела ровно той информацией, которая требовалась для выживания. Чрезмерный интерес мог пробудить ответный. Но сейчас я опасности не чувствовала и мы с Грехильдой общались, как старые знакомые. Мне многие говорили, что в моей компании словно язык развязывается. Но с ведьмами Борхес всегда так. У нас аура особая…
— Это сущность драконов, дорогая. Мы не можем все время находиться в человеческой ипостаси — можно с ума сойти. Но и зверем постоянно быть тоже нельзя.
Я чувствовала, что женщине так и хочется поделиться со мной своими ощущениями, ее эмоциональный фон колебался и источал мягкие восторженные волны. Она счастлива, что родилась драконицей.
— Наверное, летать — это здорово.
— Не то слово! — согласилась она. — Жду не дождусь, когда у Эйдана появится зверь. Не терпится показать сыну самые красивые места Астории!
Каменные драконы защищают Асторию от цветных, но при этом службу несут не все. Женщины, старики, да и многие мужчины не обязаны выходить на боевые дежурства и порой я наблюдаю из окна спальни за полетом этих удивительных зверей в небе и думаю — вот кто дышит жизнью и свободой! По-настоящему! Наверное, они самые счастливые создания во вселенной. Мне порой тоже так хочется: расправить руки-крылья и вниз с обрыва. Вот только меня утянет в бездну, а их — возносит к небесам… Мой полет будет стремителен и короток, а их — длиною в вечность. Такова жизнь, такова сущность магии. Человеческий век короток, а драконы не подвластны времени.
