Взлетная площадь, гнездо ард Нойрманов
— Ролдхар, ты уверен? — ирда Нойрман не показывала своих истинных чувств, но сейчас искренне переживала за сына. На площади уже собрались высокопоставленные драконы стаи, кроме ирда Д’Острафа, который куда-то запропастился, хотя должен был поддерживать друга. — Где Абелард?
— Уверен, у него стоящая причина для отсутствия, — произнес мужчина, всматриваясь в горизонт. Там, вдалеке, в небо устремлялся черный столп дыма, подсвечиваемый алым светом. Что-то горело и это вызывало тревогу.
— Твоя уверенность в нем до добра не доведет, Ролдхар, — женщина спешно следовала за сыном и не оставляла попыток его вразумить. — Ты должен решить эту проблему! Отбрось эмоции…
— Удивлен, что вам вообще известно это слово, мама, — прорычал владыка. — После смерти отца вы превратились в бездушную оболочку, которая пойдет на все ради достижения цели. Мне начинает казаться, что я совсем не знаю вас.
— Ролдхар, — возмутилась ирда Нойрман.
— Оставьте, мама. Мне не до этого.
Понимая, что еще хоть слово о необходимости поступиться дружбой ради повышения авторитета в глазах стаи или, не приведи чешуя, намек на неблагонадежность Анотариэль, и он попросту выйдет из себя, Ролдхар оттолкнулся от мощеной площади и в небо рванул яростный аметистовый зверь. Он вспарывал острой мордой бархат ночного неба, а затем, резко расправив крылья, устремился вниз, от чего казалось, что звезды, пляшущие в его аметистовых чешуйках, осыпаются на землю жемчужным дождем. Расчертив пространство прямо над головами обомлевших драконов, которые не ожидали, что владыка решится на оборот в их присутствии, Ролдхар описал круг, а затем с огромными усилиями, но вернул человеческую ипостась, думая лишь о Ней.
Его кровь кипела и бурлила от ярости. Сапфировые посмели насмехаться над владыкой, Абелард проигнорировал столь важный момент, а Анотариэль так ласково улыбалась изумрудному прямо на глазах владыки… Ящер арда Нойрмана стремительно обретал власть, от чего зрачок владыки вытянулся в тонкую линию. Полный оборот человек сдерживал из последних сил.
— Еще вопросы? — грозно прорычал ард Нойрман.
Вместо ответа драконы, включая ирда Оттонгарда и ирду Нойрман, синхронно опустились на колено перед владыкой и склонили головы.
Яростные шаги звенели в полной тишине. И только когда за спиной Ролдхара хлопнула дверь, он упал на четвереньки, отчаянно из последних сил пытаясь удержать оборот. Анотариэль… Он должен успеть… Безумие каменного дракона подкрадывалось к его сознанию, желало завладеть человеческой ипостасью и полностью ее уничтожить.
Анотариэль Айнари, гнездо ард Нойрманов
Сон долго не шел, но, в конце концов, проворочавшись в постели несколько часов, я задремала, когда было уже далеко за полночь.
Но задремала ненадолго.
В дверь заколотили с такой силой, что удивительно, как не выбили! Я подобралась в кровати и прикрылась одеялом, словно это могло хоть сколько-то помочь. Заклинание установки щита прочла автоматически и, заметив вокруг себя мерцающий серебристый контур, немного успокоилась. Такой защитит от большинства опасностей.
— Анотариэль! — прорычал Ролдхар не своим голосом.
Зверь, бешеный, разъяренный…
Немедленно сняла щит, выбралась из кровати. Даже не помню, как закрылась на внутренний замок. Милорд продолжал яростно барабанить в дверь, а, когда я открыла, немедленно ворвался в комнату и стиснул меня в объятиях.
— Что случилось, Ролдхар? Вы… Вы такой горячий! Что произошло?
Но он молчал, продолжая меня обнимать. Я чувствовала, как яростно колотится его сердце, как из груди вырывается рычание, вместо выдоха, как касаются нежной кожи когти, едва не пропарывая ее и это пугало!
— Ролдхар, пожалуйста!
Мягко отстранилась и с ужасом уставилась на его лицо. Человеческого в нем было мало. Полностью покрытое чешуей, оно сияло темно-фиолетовым аметистом. Глаза с хищным узким зрачком смотрели на меня, но словно не видели. Зубы увеличились и торчали из-под верхней губы, а на скулах появились рогатые наросты.
— Таковая моя звериная сущность, Анотариэль, — прорычал он, стискивая меня обернувшимися руками и каким-то чудом не раня острыми когтями. Я дрожала от страха. Но не за свою жизнь, нет.
— Позволите?
Робко поднесла ладонь к его лицу, и зверь замер, затем неуверенно кивнул. Ему словно стыдно было за то, как он выглядит, но не прийти он тоже не мог.
Осторожно коснулась холодных чешуек пальцами, медленно провела по ним. Вдоль щеки, ниже, по контуру подбородка, затем в обратном направлении. Черты смягчались, зрачок очень медленно возвращал привычную, человеческую форму, а чешуйки впитывались в кожу.
На этот раз быстро вернуть человека не получилось. Мы пять или десять минут с переменным успехом бились над тем, чтобы владыка вернул человеческую ипостась. Стоило с облегчением выдохнуть и отступить на шаг, как зверь снова показывал себя, и тогда я начинала заново. Терпеливо гладила милорда по лицу, говорила приятные слова и прижималась к нему всем телом, позволяя чувствовать тепло своей души. Наконец, я сделала робкий шаг назад, и милорду удалось сохранить человеческий облик.
— Получилось?
Ролдхар кивнул и тяжело выдохнул. Он выглядел уставшим, измотанным и растерянным.
— Я могу узнать, что произошло?
— Лучше не стоит, милая. Ты позволишь побыть с тобой немного? Боюсь, что оборот повторится вновь. Я не могу себе этого позволить, когда в гнезде повелители всех стай…
— Вы можете остаться, — сказала прежде, чем подумала. Мы оба замерли, с удивлением глядя друг на друга. — Я имею в виду… На кушетке. Если вам… если, конечно, удобно… Впрочем, вы, думаю, можете идти и…
— Нет, — он улыбнулся и опустился на кушетку возле стены. — Я бы предпочел остаться. Если зверь вновь вырвется наружу, лишь ты сможешь усмирить его…
Обхватила себя руками, почувствовав непривычный озноб. В комнате, конечно, было несколько прохладно, но не настолько, чтобы дрожать. А я, тем не менее, дрожала.
— Принесу вам подушку.
— Благодарю, не стоит.
— Что вы, у меня их целых четыре! Не понимаю, куда столько. Я довольствуюсь одной.
Скромно улыбнувшись, я взяла с кровати подушку и, обняв ее, поднесла милорду.
— Правда, одеяло у меня всего лишь одно…
— Драконы не мерзнут, — расстегнув камзол и бросив его на спинку кушетки, храбро заявил мужчина. Но я-то понимала — лукавит. Мерзнут и еще как. В человеческой ипостаси очень мерзнут!
Тщательно взбила подушку и положила ее в изголовье кушетки. Вряд ли владыке, привыкшему к комфорту, будет удобно спать на такой мебели, но, если выбирать между безопасностью и комфортом, я бы сама выбрала безопасность. Да и в целом значение комфорта преувеличено. Взять хотя бы подушки. Человеку для отличного сна вполне хватит и одной…
