Он берёт меня за руку и ведёт за собой, а я безоговорочно следую за ним. Я пойду за ним куда угодно, даже на край света, в ад, в пропасть, куда угодно, лишь бы быть рядом, лишь бы вот так он держал мою руку в своей, не важно куда, главное с ним, рядом.
Мы почти дошли и я вижу то, что вижу, у меня просто нет слов. Я замираю, остановившись. Он оборачивает и смотрит улыбаясь.
— Тобиас…
— Пошли, маленькая.
Передо мной стоит воздушный шар, он огромный, а у меня захватывает дух. Мы полетим на нём?
Я отмираю только тогда когда оказываюсь на высоте миллионов метров над землёй. Моё сердце замирает, и вот теперь я действительно замираю от такой красоты, что вижу перед своими глазами.
Тобиас подходит ко мне и обнимает со спины, крепче прижимая к себе.
— Тебе нравится?
— Очень, спасибо — мои глаза светятся. Я чувствую дыхание парня возле своего уха, и меня пробирает дикая дрожь по всему телу. Как же я его люблю.
— Выходи за меня? — шепчет, а я замираю установившись вдаль, туда где солнце уходит в закат, показывая нам всю его красоту.
Поворачиваюсь к нему всем телом, смотрю в глаза не веря своим ушам.
— Ты серьёзно сейчас?
— Более чем. Ты весь смысл моей жизни, и я хочу провести весь её остаток с тобой.
— Да, — шепчу. У меня нет слов, но они и не нужны, он и так знает, как я его люблю.
— Я счастлив, — улыбается, впиваясь в мои губы.
Мы стояли целовались на высоте миллионов метров над землёй, сливаясь друг в друге точно так же, как и в этом прекрасном закате.
Тобиас
И вот настал этот самый счастливый день в моей жизни. Сейчас передо мной стоит смысл моей жизни, каждый мой вздох и выдох, моё дыхание, мой кислород, мой опиум, что поселился в моём сердце навечно.
Мы стоим на берегу моря, вдвоём, друг на против друга.
Моя маленькая, моя малышка одета в лёгкое, длинное, белое платье, с открытыми плечами, распущенными волосами. Она так прекрасна. Мои глаза горят лишь ей одной, и я безумно рад, что тогда год назад осмелился ей написать, что поехал к ней, забрал, привёз в свою страну. Счастлив, что пару месяцев назад сделал ей предложение, на которое она ответила тихое «да».
И каждый день я с ней счастлив. Настя делает мою жизнь красочней, ярче, счастливей.
Я не слышу, что говорит, священник, смотрю лишь на неё, как она улыбается мне одному. Я не вижу никого, кроме неё, как и она. Она моя, принадлежит мне до конца жизни, и даже после наши души будут соединены, где бы мы не были, мы найдём друг друга снова и снова. В каждой из миллионов жизней она будет принадлежать мне, а я ей.
— Да, — отвечает моя малышка, улыбаясь, а у меня внутри всё трепещет. Моё счастье, маленькое, ранимое, но такое любимое.
— Жених, согласны, ли вы взять… — я перебиваю его.
— Да, согласен, — маленькая плачет, я вижу её слёзы, но понимаю, что это от счастья. Больше не медля ни секунды, притягиваю к себе, запечатывая на любимых губах поцелуй. Даря любовь, себя, свою жизнь, этой хрупкой девочки, что покорила моё сердце навеки.
— Я люблю тебя, Тобиас, — касается нежно моей щеки, моя девочка, а из глаз продолжают течь слёзы, смахиваю их с бархатистой кожи.
— Мой опиум… Ты навечно в моём сердце… — кладу её ладошку к себе на грудь, там где сердце, чтобы она почувствовала, что только от неё одной, моё сердце бешено бьётся. Вновь целуя, но не углубляя поцелуй, а нежно касаюсь своими её губ. Мы обречены любить друг друга до скончания времён.
Конец
