Лотор поморщился. Чтобы она его услышала, ему пришлось
кричать ей прямо в ухо:
– Я не знал, что придётся танцевать. Я не умею это
делать.
– Не важно, этого танца ты бы все равно не знал. –
Она взяла его за левую руку и вывела в круг. – Двигайся, как в схватке.
Повторяй мои движения, делай, как я.
Он скованно последовал за ней. Вся его боевая быстрота и
грация как-то смазались от неловкости. Танец состоял из касаний пальцев и
обозначений поцелуев. Когда танец кончился, Лотор с облегчением вздохнул.
Келейос расхохоталась во все горло. Он не понял, почему, пока какая-то дама не
подскочила к нему и не повела его за собой. Кто-то схватил Келейос за руку, и
она тоже вступила в танец. В эту ночь крестьяне танцевали с принцами. Многие в
знак жертвы Всеобщей Матери прощали старые долги, кончали старые свары. Матерь
пожинала урожай не только с земли, но и с душ.
Лотора закружили в толпе пёстрых крестьянских юбок. Келейос
попадала в руки, мозолистые от канатов и рыбачьих сетей. Кузнец, не обладающий
ни унцией магии, вертел её в объятиях, железных, как его работа, источая запах
горелого металла. Келейос видела все это сквозь сияние золотых пятен. Вуаль вилась
вокруг лица, странно близкая и горячая. Наконец сели за пир. Столы стонали под
грудами яств в свете факелов. Может быть, на острове и хватило бы людей, чтобы
съесть всю еду, хотя Келейос в этом сомневалась.
Лотор сидел рядом с ней. От лёгкой испарины его кожа
блестела. Как и многие очень бледные люди, он от напряжения покраснел. Бледная
кожа отсвечивала розовым, а глаза сверкали из-под почти невидимых белых бровей.
Он увидел, что она на него смотрит, и стал глядеть на неё. Она не отвела
взгляд. Он чуть скосил глаза и сказал с улыбкой: – Пойдём на ночной отдых, моя
принцесса. Она ещё какое-то время смотрела на него, потом кивнула. В животе
возник тугой комок и пополз вверх, она боялась закашляться. Он предложил ей
руку, она отказалась. Они прошли рядом, не касаясь друг друга, и когда толпа
поняла, куда они идут, взлетел хор приветственных голосов. Она запуталась в
длинных юбках, он поддержал её, и она не отняла руку. Всю дорогу к лошадям их
преследовали добродушные возгласы одобрения и солёные шутки.
Она позволила ему помочь ей взобраться в дамское седло.
Отбросила ногой сбившуюся комом юбку. Он поднял бровь и усмехнулся: –
Нервничаешь, любимая? Келейос не стала отвечать, а послала лошадь вперёд, не
ожидая, пока он сядет в седло. Он догнал её галопом, смеясь. – Ты
пьян, – сказала она. Он засмеялся ещё раз:
– Ну почему, любимая? Мне показалось, что ты
нервничаешь.
– Естественно, когда направляешься в брачную постель.
Он протрезвел и схватился за поводья её коня: – Келейос, ты
никогда раньше не была с мужчиной?
Она вырвалась и галопом понеслась к замку. Услышала только,
как он пробормотал: – Лотова кровь, девственница! Он её не преследовал. Она
пронеслась сквозь поднятые ворота, где ждал конюший. Где-то в скачке она
потеряла золотую вуаль.
Келейос подобрала громоздкие юбки и побежала к себе в
комнату, но остановилась. Он в конце концов туда придёт. Она поклялась лечь с
ним в постель. Обратной дороги нет. Но часть её души все ещё боролась с этой
мыслью. До церемонии сочетания всегда была надежда избегнуть, но теперь –
теперь осталось только выполнять.
– Не могу, не могу. Сперва я его увижу мёртвым, чего бы
это ни стоило.
Кто-то вышел из тени. Это была Магда. Она широко развела
руки и сказала: – Моя Келейос, моя маленькая девочка-воин. Келейос подбежала к
ней и позволила сильным рукам прижать её к пышной груди няньки. Магда гладила
девушку по волосам.
– Все эти годы игр с мальчишками, ночёвок с воинами, и
ты никогда не была с мужчиной?
Келейос освободилась из её рук, выпрямилась и ответила: –
Нет.
– И все эти разговоры о твоей дикости в молодости, все
разговоры. Я же всегда знала, что это из зависти, зависти к силе, положению,
красоте. – Магда, что мне делать? – шепнула она. – Ты сделаешь
то, что делают женщины уже много столетий. Ты через это пройдёшь.
– Как? Я так зла. Он меня поймал, и на этот раз мне не
освободиться. Ни меч, ни заклинание меня не спасут.
– Бедняжка Келейос, никогда ты не знала женского
искусства терпения. – Я научилась терпеть.
– Как мужчина, привыкший к действию и владению
собственной судьбой. Да, сочетание с любым мужчиной тут будет тяжким, но
сейчас… ты должна показать себя как можно лучше. – Но как это – как можно
лучше? Женщина обняла её за плечи: – Я дам тебе пару советов, милая моя,
советов женщины, которая родила пятерых и воспитала гораздо больше.
Келейос улыбнулась. Они шли по залам, и тихий шёпот Магды
отдавался от каменных стен.
Магда вышла, забрав с собой служанок. Бесёнок исчез, как
Келейос ему приказала. Она надеялась, что он сегодня на самом деле ни во что не
вляпается. Белое одеяние развевалось над полом. Руки были обнажены, но все
остальное оно прикрывало. Келейос решила принять обычаи Калту. Это был совет
Магды, поскольку та была из Калту. Тело придётся искать под многими одеждами. И
ей не придётся стоять перед ним обнажённой, если она не захочет.
Келейос почувствовала, что вот-вот сорвётся. Гнев и
напряжение переходили в магию. Вокруг неё стали летать мелкие предметы. Она
теперь будто снова стала ученицей, стараясь подчинить себе сильные чувства и
колдовскую мощь.
Тихо постучав в дверь, вошёл Лотор. И остановился сразу у
двери. Воздух был заряжён каким-то ожиданием, как будто приближалась
буря. – Ты задумала для меня каверзу? Она засмеялась, и смех прозвенел с
какой-то дикой нотой. Над ночным столиком воспарило ручное зеркальце. Она,
почти задыхаясь, ответила:
– Я на грани сегодня, Лотор. Не надо со мной играть.
Он улыбнулся чисто ангельской улыбкой: – Я, играть с тобой?
Никогда. – Лотор!
– Любимая, я слегка пьян, но не настолько, чтобы
слишком испытывать твоё терпение. В конце концов, сегодня наша первая ночь.
Она стиснула кулак, и зеркало упало, разлетевшись осколками
по полу. – Урлов горн!
– Позволь мне. – Он махнул рукой, и осколки стекла
исчезли.
Он тоже был вымыт и одет в какое-то белое одеяние,
открывающее не более, чем её платье. У него даже руки были закрыты. Он
наклонился и стянул свою одежду через голову лёгким движением. Под ней ничего
не было. – Лотор! – Она повернулась спиной. – Да? – ласково
сказал он. – Ты не одет!
– Нет, я ведь из Лолта. Мы не ложимся в постель,
обвязавшись тряпками.
– А я наполовину калтуанка, и мы не спим голыми.
– Расхождение во мнениях так сразу – как жаль.
Она хотела глянуть на него свирепым взглядом, но тут же
отвернулась.
– Келейос, будь разумной. Ты ведь видела меня неодетым.
