– Да говорю же, я сам обалдел! – воскликнул Рик, задетый недоверием. – Мало того, что досталось от них, потом этот новый препод зимних чуть не сшиб меня в дверях…
– Даниф? – переспросила Мара.
– Ну да! – закивал Рик. – Я бежал на улицу, чтобы сказать Эд… Профессору Эдлунду, что так и не нашел мадам Венсан. Ну, как она меня попросила. И тут он как влетит!..
– В смысле, внутрь? – уточнила Мара на всякий случай.
– Ну а куда же? – развел руками Рик. – Не день, а черт, знает что! Все на меня вызверились: сначала Венсан с Лобо, потом Даниф, потому что я путаюсь под ногами… Вид у него был злой и какой-то нервный… Сочувствую, конечно, что он будет твоим преподом! Спешил, как на пожар… А потом еще и Эдлунд с Вукович отругали меня за то, что я такой медленный… Ну в смысле…
– Ну да, профессор Эдлунд, я поняла… – отмахнулась Мара. – Спасибо, Рик. Мы тебя не выдадим.
И она потащила Нанду в коридор, акробатически корячась, по плинтусам пробралась к лестнице мимо миссис Чанг, чтобы на наследить на мокром полу, и уже на ступеньках повернулась к другу.
– Ну что? – шепнула Мара. – Ты думаешь то же, что и я?
– Если ты про Данифа, то да, – Нанду сосредоточенно кивнул. – Кажется, стоит разузнать о нем побольше.
12. Скромное обаяние солнцерожденных
Пожалуй, впервые Мара дожидалась урока по зимним трансформациям с таким нетерпением. Раньше каждое занятие у профессора Смеартона вызывало изжогу до и жуткую мигрень после. Потому что вряд ли нашелся бы еще один человек, который высмеивал бы Мару перед однокурсниками с таким садистским наслаждением. И она бы с радостью отплясывала ритуальные танцы вокруг костра со Смеартоном, будь сейчас времена инквизиции.
Конечно, Хуссейн Даниф тоже не без греха. Льстивые люди обычно держат за пазухой нож, и неожиданной похвалы стоит бояться сильнее заслуженной ругани. Арабский профессор мог обмануть синьору Коломбо, которой так отчаянно не доставало комплиментов, но никак не Мару. Особенно теперь, когда все подозрения пали на него. С чего бы Данифу в тот вечер так поспешно возвращаться в главное здание? И где его, интересно носило? И почему он соврал Коломбо?
Нет, с выводами Мара не спешила. Уже ошиблась однажды насчет мадам Венсан, и не хотела оплошать снова. Поведению профессора Данифа могло найтись простое оправдание. И прежде, чем копать глубоко, Мара решила изучить объект со всех сторон.
Она собрала в кучу все свое внимание, весь скепсис и чем там еще пользуются детективы. К уроку подготовилась основательно: села за первую парту, готовая подмечать каждую мелочь. Разделить ответственность было не с кем, ведь Брин, Нанду и Джо ушли на тренировку для летних.
Даниф опоздал – первый жирный минус в списке. Второй не заставил себя долго ждать – чудовищной напыщенности шарф. Мара вынуждена была носить банданы и высокие воротники, чтобы не привлекать внимания к ожогам. Какого лешего выпендривался новый профессор, было неясно. Может, обрадовался холодной погоде, может, решил изобразить из себя поэта с ранимой душой… Но выглядело так, будто человек нежно влюблен в самого себя. И это чувствовалось во всем: велюровый пиджак без единой пылинки, замшевые туфли, удивительным образом сохранившие свою первозданность – и это при осенней-то слякоти! Густой флер духов, идеальная модная борода и прическа, на которую уходит не один час. Наверное, даже спал в специальной сеточке.
Широко улыбнувшись аудитории, новый преподаватель нарисовал на доске свое имя. Да, нарисовал, а не написал – вензеля на заглавных буквах вышли настоящим произведением искусства. И Маре вдруг стало интересно, выводит ли он с таким же старанием остальные слова.
– Добрый день, – поставленный баритон разнесся по аудитории. – Как вы уже знаете, меня зовут профессор Даниф, и для начала я расскажу немного о себе. Я родом из Саудовской Аравии, и мой дядя – самый настоящий шейх. В нашей семье принято много времени уделять образованию. И не только в сфере трансформаций. Хотя, конечно, вам будет приятно узнать, что я не понаслышке знаком с Линдхольмом, и с отличием закончил как основной курс, так и дополнительную программу вашего предыдущего учителя профессора Смеартона. Не буду углубляться в детали, но позже мне пришлось работать в спецслужбах. Но предупреждаю: как бы вы меня ни просили, рассказать деталей не могу, – он сочувственно качнул головой и развел руками. – Срок давности, вы же понимаете.
Воспользовавшись моментом, когда профессор повернулся в другую сторону, Мара презрительно скривилась. Как же! Как будто кому-то интересны россказни и фантазии этого напыщенного олуха! Она незаметно оглядела аудиторию: ведь никто же не купился? Однако Шейла и Рашми воодушевленно перешептывались, стреляя в профессора взглядами. Сара положила подбородок на руки и слушала, как преданный щенок. Даже мальчишки вели себя тише обычного, и только Ида ван дер Вауде была непробиваемо мрачной. Как, впрочем, и всегда. Если у человека вся жизнь – тлен, то спецагентом больше, спецагентом меньше…
– Вы, наверное, привыкли к жесткой манере преподавания, которой славился профессор Смеартон, – распространялся Даниф. – Все эти трансформации на время в экстремальных условиях… Конечно, это полезно. Особенно в шпионаже. Но давайте будем честными: не каждый из нас хочет связать свою жизнь с этой опасной работой. Не скрою, долгие годы, я получал удовольствие от постоянных выбросов адреналина. Никогда не знал, где проснусь завтра. Один звонок – и частный самолет уносил меня на другое полушарие. Жизнь под прицелом и в бесконечной секретности… В таких условиях иметь семью – непозволительная роскошь. Вы, наверное, сочтете меня романтиком, но и я в какой-то момент понял, что политика и корпорации не заменят простого человеческого счастья. Любви, семьи… Словом, теперь я простой скромный профессор Линдхольма, и решил начать новую жизнь.
На этих словах Джина из Калифорнии прерывисто вздохнула. Видимо решила, что именно ее любви профессору и не доставало во время его шпионских скитаний. Мара едва не расхохоталась: такого идиотизма на занятиях она еще не видела. Даже Лобо ради дешевой популярности не опускался до сказок тысячи и одной ночи.
– Еще с древних времен принято считать, что наш дар – для защиты от опасности, – Даниф присел на край стола и небрежно закинул ногу на ногу. – Но мы забываем о главном – об удовольствии. Трансформации могут – и должны! – приносить радость. Они должны облегчать нам жизнь, открывать новые возможности. Иначе зачем нужна наша способность?
В аудитории воцарилась тишина, ребята обменивались озадаченными взглядами, и Мара напряглась. Какого черта он несет? Ладно про то, какой он весь из себя Джейм Бонд аравийского разлива. Но удовольствие от трансформаций?! Бред! Каждый знает: чтобы принять облик другого человека, надо представить погоню. Ощутить кожей, что вокруг – враги, что кто-то ищет тебя, что опасность близко, нет ни выхода, ни спасения… И можно ли после этого винить зимних в плохом характере? Если еще учесть, что организм во время перевоплощения испытывает серьезную перегрузку? Да и глотать чужие волосы – так себе развлекуха.
