По приезду на дачу мы сели завтракать. Мама сразу заметила мой изможденный вид и спросила:
– Ты чего такой измученный? На работе проблемы?
– Да, нет, он же у нас по ночам сценарии пишет, мы же скоро в Голливуд переедем, – опередив меня, съязвила жена.
Я весь напрягся и со злостью посмотрел на жену – все-таки не стоило рассказывать ей о своей мечте!
К моему облегчению мама приняла всё за шутку, а отец кажется и вовсе не заметил нашего обмена репликами. После завтрака мы дружной командой взялись за работу. Вечером сходили в баню и остались с ночевкой на даче. Домой мы вернулись лишь в воскресенье вечером. После «отдыха на даче» сил на сценарий уже не оставалось и остаток вечера я провалялся на диване, тупо уставившись в телевизор.
И вновь наступил ненавистный понедельник.
В старости понедельники не так заметны. Пик ненависти к понедельникам наступает когда тебе остается чуть меньше сорока. И однажды, в понедельник утром, стоя перед умывальником с зубной щеткой во рту, ты смотришь на свое отражение в зеркале и вдруг осознаешь, что ничего в своей жизни пока еще не добился. А ведь время летит и тридцатник уже не за горами. А после тридцати будет уже не до великих свершений и заветной мечты – там пойдут вечеринки, тусовки и прочие забавы беззаботной молодости. Поэтому добиваться великих целей и осуществлять мечты нужно прямо сейчас, между сорока и тридцатью – в золотое десятилетие личностного роста, как утверждают психологи всего мира.
И вот именно после такого короткого, но ёмкого диалога со своим отражением, рабочие понедельники начинают вызывать у тебя дичайшее раздражение. Потому что ты понимаешь, что в понедельник начинается очередная рабочая неделя, а значит еще пять дней своей жизни ты вынужден будешь потратить на бесполезную деятельность, которая ни на шаг не приблизит тебя к заветной мечте (если конечно твоя мечта не новенький айфон).
Я ненавидел понедельники. Но если подумать, то понедельники это ведь 1/7 часть моей жизни и получается, что 1/7 часть своей жизни я проживаю в ненависти к окружающему миру и самому себе. Так быть не должно! Поэтому нужно срочно дописать сценарий и тогда не нужно будет ходить на работу по пятидневному графику, соответственно не будет повода ненавидеть понедельники. Вот тогда я и заживу полной жизнью – 7/7, как у профессиональных сценаристов. Ибо настоящие сценаристы равнодушны к понедельникам, они наслаждаются своей жизнью 7 дней в неделю, 365 дней в году!
И вновь в рабочий понедельник я принимаю волевое решение – вечером приду домой и несмотря ни на что сразу сяду работать над сценарием. Но попытка отстраниться от всех домашних дел лишь привела к очередной ссоре с женой. И я в который раз подумал: «в обратной жизни не женился бы, пока не дописал сценарий».
Жена, словно прочитав мои мысли, высказалась вслух:
– Ты думаешь я счастлива? Думаешь я наслаждаюсь вот этим вот всем? Я знаешь ли тоже своей жизнью не очень-то довольна. Я также работаю пять дней в неделю и при этом еще каждый день после работы выполняю кучу домашней работы: готовлю ужин, мою посуду, прибираюсь по дому и даже успеваю проверить домашнее задание у Димки. Думаешь писать сценарии намного сложнее? Ты вообще понимаешь, каково это каждый вечер думать, что бы приготовить семье на ужин? И кстати, у меня тоже всего два выходных и по выходным я не только езжу на дачу, но еще и стираю, глажу, снова убираюсь по дому и готовлю что-нибудь особенное. А в понедельник мне тоже на работу. Так что не тебе жаловаться мне на тяжелую унылую жизнь! И вообще, все так живут!
Причем всё это она выговаривала ни с претензией, ни с гневом, ни с надрывом возмущения, а с этим своим обреченным смирением с судьбой. Она даже мысли не допускала, что в жизни можно что-то изменить.
Все так живут – девиз неудачников! – подумал я. – Но я не все и буду жить так как мне нравится!
Вот только допишу свой сценарий…
Через пару дней жене неожиданно дали двухнедельный отпуск и она, словно почувствовав мое отчаяние, решила на две недели уехать с сыном в деревню к своим родителям. Я возликовал – наконец-то вселенная вняла моим мольбам, наконец-то никто не будет мне мешать и я смогу в уединении и спокойствии заняться сценарием. Целых две недели! Спасибо Господи!
– Вот заодно и поймешь каково это каждый вечер заниматься домашними делами и намного ли это легче, чем в клавиши тыкать! – с укором сказала жена, собирая вещи в пятницу вечером.
С утра ее двоюродный брат подъехал к нашему подъезду. Я вышел проводить жену и сына и заодно помог загрузить сумки в багажник. Жена на прощание всучила мне список продуктов, которые нужно было закупить, чтобы продержаться две недели. И они уехали.
Через полчаса я вышел из квартиры со списком жены. Из квартиры напротив вышла соседка – довольно привлекательная блондинка лет 30-35. Мы поздоровались и вместе вошли в кабину лифта. На ней был короткий шелковый халатик, открывающий моему взору стройные загорелые ноги и шлепанцы на босу ногу – видимо она собиралась просто спуститься к подъезду, может из машины что нужно забрать. Как бы то ни было, но присутствие чужой женщины в тесном замкнутом пространстве ожидаемо всколыхнуло мое мужское начало.
Дело в том, что у меня уже больше месяца не было секса. Уход Леры, помимо крушения моих замков из песка, привел еще и к тому, что я начал испытывать жуткую нехватку секса. Как только активная фаза моих душевных страданий из-за ухода Леры затихла, начались страдания физические. Душа успокоилась, плоть взволновалась – всё по Фрейду. Жена по-прежнему частенько ссылалась на головную боль или усталость, а мастурбация меня уже не спасала, давая лишь кратковременное облегчение. Поэтому вскоре я начал испытывать настоящий сексуальный голод, который в общественных местах превращал меня в пародию на суперагента.
Ну, помните эти эпизоды из шпионских боевиков, когда в общественных местах главный герой натренированным глазом успевает заметить все подозрительные детали окружающей обстановки: слишком чистый фартук у псевдо-бармена, высокие шпильки у псевдо-официантки, вчерашняя газета в руках у псевдо-брокера, классические ботинки у псевдо-грузчика, наушник в ухе псевдо-дворника и тому подобное.
Я вел себя также, только в отличие от киношного суперагента фиксировал своим фотографическим взглядом не странные детали у окружающих, а прелести всех женщин, находящихся в зоне видимости. Вот и сейчас я шел с тележкой по торговому залу гипермаркета «Лента» и на ходу замечал стройные загорелые ноги брюнетки, не спеша идущей впереди меня; соски, выпирающие сквозь обтягивающую футболку у блондинки в отделе бытовой химии; «верблюжью лапку» у девушки в бежевых легинцах, изучающей упаковку чая; обтянутые джинсами ягодицы зрелой крашенной милфы, внимательно выбирающей длинно-плодные огурцы; красивые пальчики ног с идеальным педикюром у студентки в белых шлепках-вьетнамках. Я вертел головой по сторонам словно локатор, сканировал женщин взглядом, скрытно оглядывался вслед упругим ягодицам, заглядывал в декольте, всматривался в темный треугольник трусов, просвечивающий сквозь светлую ткань сарафана на попе. Любую хоть сколь-нибудь привлекательную женщину я тут же начинал оценивать, как сексуальный объект – мысленно раздевая ее и представляя, какое у нее будет выражение лица, когда я буду проникать в нее и как она будет стонать от удовольствия.
