Готовый разрыдаться от горя, я захныкал в своей кроватке. На эти звуки подошел мой папа.
– Это кто у нас тут хнычет? – спросил он, улыбаясь.
В ответ я скривил лицо, готовый заплакать. Отец, не желая допустить этого, взял меня на руки и успокоил.
Оказавшись у него на руках, я вдруг вспомнил, как до прихода отца в жизнь я представлял, что буду разговаривать с ним, буду советоваться по любым вопросам – важным и не очень, что у нас будут доверительные отношения отца с сыном. Но ничего подобного у нас не сложилось. За всю мою жизнь мы так ни разу и не поговорили с отцом по душам. Поначалу я не хотел тревожить его своими проблемами. Потом мне казалось, что он не поймет меня из-за разницы в возрасте или ему просто будут не интересны мои проблемы. Потом у меня появилась боязнь показаться слабым, не по-мужски излишне откровенным и чувственным. И я старался не оставаться с ним наедине, особенно когда он был подвыпившим – в таких случаях я вообще считал, что имею полное моральное право не разговаривать с ним, не задумываясь о том, что возможно алкоголь для него лишь способ раскрепоститься и поговорить со мной на какую-то откровенную тему, о которой на трезвую голову он заговорить не решался. И мне бы сесть и хотя бы выслушать его, но я старался поскорее уехать под любым предлогом, а он раздосадовано махнув рукой мне вслед, оставался один, так и не выговорившись своему сыну. Да и обычные разговоры у нас не клеились. Мне постоянно что-то мешало – моя занятость псевдо-важными делами, одержимость какими-то проектами, амбициями. Я вспомнил, как уклонялся от разговора под разными предлогами – спешу на тренировку или на встречу с друзьями; занят у себя в комнате (хотя на самом деле играл на компьютере); или просто отделывался банальными отговорками «Дела нормально. На работе все хорошо», давая понять что говорить нам особо-то и не о чем. Тогда мне казалось, что возможность поговорить с отцом будет всегда. Но я ошибался и сейчас отдал бы многое за то, чтобы обменяться с ним хотя бы парой фраз – узнать как у него дела, что он планирует строить этим летом на даче и вообще какие у него планы на будущее. Но единственное, что я мог сейчас сделать – это лишь мысленно дать совет другим сыновьям, тем кто еще в расцвете лет идет по жизненному пути.
Совет этот был простой – разговаривайте со своим отцом, используйте для этого каждую возможность. Разговаривайте с ним обо всем, обо всем о чем угодно, слышите?! О политике, об экономике, об автомобилях, о кривоногих футболистах, о криворуких хоккеистах, об удобрениях для картошки, о дренажной канаве, о курсе валют, о погоде, о здоровье, о своей работе, о его работе, о дверных замках, о смесителях на кухонную мойку, о счетчиках воды и о чертовой сетке «рабица», которая вечно спутывается сама с собой! Разговаривайте с ним обо всем! Слышите, обо всем, что является хоть мало-мальски важным для него или для вас. Поверьте, рано или поздно обязательно наступит момент, когда вам захочется поговорить со своим отцом, захочется сказать ему что-то очень важное, а может наоборот что-то очень простое типа «Привет, пап, как дела?», но вы не сможете этого сделать и вам станет очень больно от этого – на мгновенье у вас перехватит дыханье, к горлу подкатит ком, а на глаза навернутся слезы, ваше сердце сожмется от обиды и горечи и вы будете очень сильно сожалеть о том, что так мало в своей жизни разговаривали с отцом. Поэтому мой вам совет – пока есть возможность разговаривайте со своим отцом!
Мне стало горько, на глаза навернулись слезы и я громко заплакал. Отец тут же поднял меня перед собой на вытянутых руках, а затем резко подбросил вверх. Я на мгновенье завис в воздухе на уровне люстры, а потом стремительно полетел вниз. От неожиданности у меня захватило дух и я перестал плакать. Отец уверенно поймал меня внизу. Слезы все еще застилали мне глаза и я несколько раз быстро моргнул, чтоб очистить глаза. Отец улыбался мне, держа на вытянутых руках. Я улыбнулся ему в ответ. Отец осторожно подбросил меня вверх еще раз, под самый потолок, отчего у меня вновь перехватило дыхание, а когда он аккуратно, но уверенно поймал меня внизу я усмехнулся. Тогда он преподнес меня к своему лицу и пощекотал мой оголившийся животик своей щетиной, от этого я залился громким веселым смехом. Отец засмеялся мне в ответ. Мне захотелось погладить его по щеке, но там была колючая щетина, поэтому я просто схватил его за нос. Глядя мне прямо в глаза, отец играючи помотал головой из стороны в сторону и засмеялся еще громче.
И тогда я понял, что он простил меня! Простил за моменты моего безразличия, простил за моё молчание и неразговорчивость, простил за недостаток внимания и доверия с моей стороны. Простил за все, что я делал не так. И это было важным для меня.
Для любого, уходящего из жизни, человека очень важно осознавать, что близкие люди простили его. Простили за все сказанные и не сказанные слова; простили за поступки и бездействие; простили за ошибки, которые все мы безусловно совершаем в своей жизни и о которых потом сожалеем, но так и не решаемся попросить за них прощения. Уйти из жизни прощенным – это очень важно! Отец простил меня. «Спасибо пап!» мысленно сказал я ему. И после этого мне стало необычайно легко на душе. И я вновь засмеялся громким заливистым смехом.
Отец продолжал подбрасывать меня вверх, а я продолжал смеяться, взмывая под потолок. Но тут в комнату вошла мама и строго сказала:
– Ну все хватит его смешить, а то спать не будет. Давай я его покормлю.
Я лежал на руках у матери и сосал грудь, а отец стоял рядом и улыбался. Глядя на маму с папой я понимал, что они меня по-настоящему любят. И пожалуй впервые в своей жизни я находился в состоянии абсолютного умиротворения – без тревоги, без страхов и опасений, без целей и задач, без потребности что-то кому-то доказывать. И даже мой ненасытный зверек тщеславия вдруг успокоился и уже ничего не требовал от меня. Он заканчивал свою жизнь вместе со мной.
Мысль о зверке тщеславия всколыхнула во мне воспоминания и о другой моей великой теории – о теории обратной жизни. Получается, что сейчас я бы только начинал свой жизненный путь и уверен это была бы совсем другая история. Ведь если бы люди всей земли начинали свой жизненный путь в окружении любящих и заботливых родителей, то мир вокруг стал бы намного лучше. А дети в нем, повзрослев, несомненно были бы благодарны своим родителям за всё и на протяжении оставшейся жизни заботились бы о них, кратно возвращая им полученную в детстве любовь. Жаль, что мы не живем в обратной жизни! Мне вновь захотелось обратиться ко всем детям мира: «Почаще говорите своим родителям, что любите их или показывайте это своими поступками, если не решаетесь говорить такие вещи открыто. Главное успейте это сделать пока у вас есть такая возможность».
К моему великому сожалению я уже не мог сказать своим родителям, как сильно я их люблю. Наверное поэтому папа вышел из комнаты и я остался только с мамой. Опасаясь, что и мама сейчас уйдет, я решил хоть как-то показать ей свою любовь. Поэтому своей крохотной ручонкой я попытался погладить ее по лицу, но мои движения были уже не достаточно плавными, я не смог нежно прикоснуться к ее лицу и получилось что-то вроде легкого удара раскрытой ладошкой по щеке. Я попытался еще раз, опять та же беда. Но мама на меня не злилась, она даже не нахмурилась, она поняла мои намерения и улыбнулась мне в ответ, а потом вдруг поймала губами два моих пальчика и нежно прикусила их, отчего я издал гортанный смех. Мама выпустила мои пальчики, а я скосив на нее глаза (потому что не мог оторваться от груди) старался вновь подставить свои пальчики под игрушечный укус. Мои руки к тому времени стали нежными и мягкими, но все равно не шли ни в какое сравнение с руками мамы.
