– Ну да, – опять соврал я. Хотя это как посмотреть, ведь я действительно почти написал сценарии для кино, а то, что по нему не сняли фильм, это уже другой вопрос. И он прозвучал.
– А какие фильмы сняли по твоим сценариям? Назови хотя бы один, – коварно спросил Банкир, этот толстый упырь, блять.
Все трое уставились на меня в ожидании ошеломительного ответа, типа, что это я написал сценарий «Побег из Шоушенка» или «Москва слезам не верит».
Я опустил взгляд и сделал вид, что задумался, выбирая наиболее известный вариант из множества имеющихся. Возникла почти мхатовская пауза. Молчание, длившееся, как мне показалось целую вечность. Я небрежно вертел в руках перочинный ножик, пытаясь оттянуть время, но тянуть больше было нельзя. Надо было что-то отвечать.
Спасение пришло внезапно, в виде сторожа детского сада. Он возник из ниоткуда, вернее сначала на деревянном полу возникла его огромная тень, а затем мы увидели его самого. Старикан лет семидесяти в темно-синем рабочем комбинезоне и больших кирзовых сапогах, он встал на выходе с веранды, закрыв нам прямой путь к отступлению.
– Попались сорванцы, – прохрипел он низким прокуренным басом.
– Атас, сторож! – заорал Футболист.
Сторож расставив руки в стороны, сделал шаг нам навстречу. Но мы, кто нырнув у него под руками с огромными ладонями, кто прошмыгнув чуть сбоку от них, перескочили через ограждающие перила веранды и юрко обегая песочницы и металлические горки, стремглав бросились к спасительному забору. До забора было метров пятьдесят.
Космонавт бежал впереди всех, даже впереди Футболиста. Видимо у российских космонавтов физическая подготовка куда лучше, чем у российских футболистов. Я бежал третьим. Банкир пыхтел за моей спиной – сказывался сидячий образ жизни в прошлом. Я бежал со всей мочи, но всё сильнее отставал от футболиста с космонавтом. Мне сильно мешали металлические шарики и ролики в кармане моей куртки. Неделю назад мы с Антохой нашли несколько больших подшипников с разбитыми обоймами и наковыряли из них шариков и роликов со словами «по любому пригодятся». И сейчас при каждом шаге эти железяки больно били меня по бедрам. Зачем я их таскаю, надо было давно уже выбросить, а мне все жалко было. Вот так порой и в жизни мы тащим с собой всякий хлам и лишних людей в нелепой надежде «а вдруг пригодятся».
Метров через 20 я все-таки смирился с тем, что все железки придется сбросить, иначе мне не спастись. И на ходу стал выбрасывать шарики и ролики из кармана. Это помогло, я заметно ускорился. Вот так и в жизни, чтобы совершить прорыв нужно своевременно избавляться от всего лишнего – от ненужных людей и ненужных вещей. Хотя от некоторых вещей избавиться не так-то просто, подумал я, оглянувшись на Банкира с трясущимися щеками и колыхающимися складками жира на боках – это не железки, просто так не скинешь.
Космонавт первым лихо перемахнул через забор. Футболист пытался повторить то же самое, но его нога предательски скользнула по забору и лишившись точки опоры, он смачно ударился челюстью об забор, оставшись на этой стороне. Тем временем я перелетал через забор. Футболисту со второй попытки все-таки удалось перелезть через забор, как раз в тот момент, когда к забору подбежал запыхавшийся банкир. Схватившись за верхний край забора, он попытался подтянуться вверх, но он уже выдохся и не мог сделать рывок. Нам с космонавтом пришлось лезть обратно на забор. Сев сверху, мы схватили банкира двумя руками и стали тянуть наверх. Сторож неумолимо приближался. Когда нам кое-как удалось наполовину втащить банкира на забор, он сделал рывок вперед и словно мешок с картошкой перевалился через забор, при этом зарядив мне ногой в ухо. Мы с космонавтом спрыгнули вниз, помогли банкиру подняться и бросились прочь, услышав за спиной, как сторож со злостью врезал палкой по забору.
– Еще раз здесь увижу шпана, уши … – проревел он нам вслед, но конец фразы мы не услышали, так как уже неслись во всю прыть прочь от детского сада.
Свернув за угол ближайшей многоэтажки, мы остановились, перевести дух. Я быстро растирал ладошкой свое левое ухо, горящее и звенящее после ботинка банкира. Космонавт выглянул из-за угла, чтобы убедиться, что сторож не решился на погоню за пределами детского сада. Футболист провел ладонью по губам и показал нам свою кровь.
– Ты походу зуб сломал, – сказал я ему.
– Нет, только губу прикусил. У меня блин нога поехала.
– Да, у вас футболистов вечно нога едет, – подколол его Космонавт, – это у вас похоже универсальная отговорка на все случаи жизни.
Мы все дружно засмеялись. Только что мы хапнули изрядную долю адреналина и эмоции все еще захлестывали нас. Но если во взрослой жизни адреналин вызывал у нас чувство страха, то в детстве каждый впрыск адреналина вызывал лишь восторг и веселье. Детство – веселая пора!
9.
В 9 лет родители ограничили время, которое я мог проводить за компьютером или смартфоном, благодаря этому я стал больше гулять с друзьями на улице. На улице было здорово. Мы готовы были гулять при любой погоде. Наступала морозная зима и мы радовались морозной зиме: снежным горкам, ледяному катку и глубоким сугробам. Наступала солнечная весна и мы радовались солнечной весне: журчащим ручьям, проплешинам пожелтевшей травы, первым почкам и позеленевшим листьям на деревьях. Наступало знойное лето и мы радовались знойному лету: палящему солнцу, изнурительной жаре, купанию на Каме, катанию на велосипедах, теплыми длинными вечерами. Наступала дождливая осень и мы радовались дождливой осени: кучам опавшей листвы, лужам прозрачной дождевой воды на асфальте и прогулкам в дождь под детскими зонтами.
Бог наградил Набережные Челны удивительным климатом – четыре ярко выраженных времени года: осень, зима, весна, лето – разве это не чудесно? Конечно чудесно, но почему-то только дети и влюбленные Набережных Челнов способны радоваться любой погоде в любое время года. А все остальные без конца жаловались на короткое лето, холодную зиму или дождливую осень, абсолютно не задумываясь о том, что нам в отличии от жителей южных странах не нужно лететь на специальные курорты, чтобы увидеть снег и покататься на лыжах. Нам всего-то и нужно что набраться терпения и подождать пока планета сама доставит снежную трассу прямо к подъезду. И наоборот жителям северных стран нужно лететь на курорт, чтобы просто позагорать на песочке, а у нас раз в год обязательно бывает время, когда можно загореть до бронзы под палящим солнцем на берегу Камы, до которого двадцать минут езды на машине.
Четыре ярко выраженных времени года – это же невероятно здорово! А постоянство скучно, постоянство надоедает. Даже если это постоянство выглядит, как рай на земле – вечнозеленые пальмы, вечно голубое небо и вечно желтое солнце над головой. Рано или поздно вам до чертиков надоест эта яркая картинка и захочется серого моросящего дождя или белого пушистого снегопада. Людям необходимы регулярные перемены. Да и сама природа нуждается в переменах. Не случайно же в регионах с райским тропическим климатом природа периодически обрушивает на расслабленных обитателей всю свою мощь в виде ураганов или цунами, выражая таким образом недовольство осточертевшим однообразием (у людей это называется выпустить пар). И тогда тропический рай становится адом. Так вот, если по мне, то уж пусть лучше лето заканчивается и на смену ему приходит спокойная осень, чем будут происходить такие природные катаклизмы. Тем более, что осень в Набережных Челнах просто потрясающая! Прекрасная пора, очей очарованье!
