«Наверное по тому же, почему я не делал этого со своим сыном. Будучи в возрасте около сорока лет я тоже думал, что достижения в карьере, накопление имущества, общественное признание и прочие общепринятые мерила успеха являются для человека главными целями в жизни. И лишь теперь на закате своей жизни я понял, что самое главное в жизни это отношения с родными тебе людьми. Жить для своей семьи это правильнее, чем жить для общества. И как оказалось не так уж и трудно устанавливать и поддерживать близкие, доверительные отношения со своим сыном. Всего-то и нужно почаще ездить вдвоем на рыбалку или ходить в Ледовый дворец на хоккейные матчи или просто пинать мяч в парке или съездить в горнолыжный комплекс Ян покататься на лыжах и сноуборде, и еще множество других не таких уж и сложных вариантов. Как жаль, что в большинстве своем отцы не понимают этой простой истины или понимают, но слишком поздно».
На следующей неделе мы с отцом съездили в детско-юношескую спортивную школу или коротко ДЮСШ, что функционировала рядом со стадионом «Строитель» в поселке ГЭС и записали меня в футбольную секцию.
11.
Весна, солнечный май, конец учебного года – самое тяжелое время для школьников младших классов, когда каждый урок превращается в сущую пытку. Я сидел за партой у окна и кожей чувствовал, как яркое весеннее солнце длинными нежными лучами зовет меня на улицу. Мне нестерпимо хотелось встать и убежать с уроков, чтобы насладиться этим ярким весенним солнцем и ароматами весны, слоняясь без дела по цветущим челнинским улицам. В такие моменты я всегда, с ноткой претензии к самому себе, вспоминал, как лет в 40-35 каждой весной мне точно также хотелось встать и убежать с ненавистной работы из офиса фирмы «Окна и двери». Но тогда я на это так ни разу и не решился. А сейчас? Что останавливает меня сейчас? Ничего. Абсолютно ничего. Тем более, что сейчас за одной партой со мной сидел мой лучший друг Антоха с такими же мыслями в голове, а тогда на работе друзей рядом не было.
В четвертом классе, когда мне оставалось жить 11 лет, у меня появился самый лучший друг – одноклассник Антон. Мы с ним были не разлей вода: вместе по утрам шли в школу и вместе возвращались со школы; вместе на переменах неслись в школьную столовую; вместе сбегали с уроков; вместе пропадали во дворах дотемна; вместе занимались в футбольной секции и болели за казанский «Рубин» (в чемпионате России) и итальянский «Ювентус» (в Лиге Чемпионов). И очень часто сожалели о том, что не встретились раньше, например в молодости. Тогда бы мы могли вместе снимать квартиру и устраивать там зажигательные вечеринки с кучей девушек. А еще бы мы купили одну машину на двоих, у нас были бы общие деньги и мы бы вместе ездили отдыхать и цепляли бы на курортах загорелых красоток. Мы оба были абсолютно уверены в том, что наша дружба на протяжении всей жизни была бы такой же крепкой и бескорыстной, как сейчас. Но видно не судьба!
И я вновь негодовал на судьбу: по какой такой великой несправедливости мы с Антохой не были знакомы и не общались большую часть жизни? Ведь теперь мы не разлей вода. Что за превратности судьбы? Это несправедливо! По моему твердому убеждению, лучший друг должен быть с тобой от начала и до конца жизни, но такое возможно только в обратной жизни. А в нашей несправедливой неправильной жизни, лучший друг появляется только в детстве, когда ты наконец-то снимаешь свою маску (ведь ты уже умудренный жизнью пацан и понимаешь, что глупо жить под маской). И твой друг тоже снимает маску. И вот раскрыв свои истинные лица и найдя друг в друге единство взглядов и мнений, схожесть вкусов и увлечений, вы становитесь лучшими друзьями. Сбросив с себя все оковы, вы начинаете бегать, прыгать, смеяться без причины и хулиганить. Именно так в нашей жизни становятся лучшими друзьями!
Но я конечно же не забыл нашу великолепную четверку и часто задавался вопросами – где они сейчас? Как живут? Чем занимаются? Куда их судьба разбросала? Добряк наверняка лопает пирожки у бабушки. Сисадмин скорее всего разбирает до винтика радиоуправляемые машинки. А Красавчик сто пудов все еще вертится около девчонок – уверен, его притягательный магнетизм всё ещё безотказно действует на женскую половину. Да, в прошлом у меня было трое настоящих друзей, но Антоха безусловно мог бы стать четвертым.
Вдвоем с Антохой мы были готовы на самые отчаянные поступки – чаще всего это означало сбежать с уроков. Хотя я знал, что за это мне крепко попадет от мамки. Но меня это не останавливало, потому что теперь я был уже намного опытнее и мудрее в жизни – я знал цену свободе и готов был её заплатить.
Да и потом, я ведь знал, что мне скоро конец. Нет, конечно не прям вот скоро – все-таки оставалось еще 11 лет жизни. Но моя жизнь все сильнее ограничивалась, в моей жизни появлялось все больше и больше ограничений и запретов, я все сильнее и сильнее становился зависимым от родителей.
А в остальном моя жизнь шла привычным чередом. Я продолжал заниматься в футбольной секции, причем весьма успешно – забивал голы на глазах родителей, когда они приходили поболеть за меня на турнирах, и получал вымпелы за победы нашей команды в различных городских соревнованиях. В общем за счет футбола мне худо-бедно удавалось подкармливать своего зверька тщеславия, а бывало и в школе что-то перепадало.
Так на школьной линейке по итогам 4-го класса меня наградили похвальной грамотой за хорошую учебу и особо отметили мои успехи в литературе – в написании сочинений. Я стоял на сцене под громкие аплодисменты (по звуку очень похожие на звук сухого корма, насыпающегося в миску зверька тщеславия) и думал про себя: «Вы бы мой сценарий прочитали, вообще офигели бы!».
«Счастлив тот кому удавалось всю жизнь до сыта кормить своего зверька тщеславия!» – думал я, стоя там на сцене в актовом зале средней школы №6, а потом вдруг вспомнил Вадима – того самого мастера резьбы по дереву с его писающим мальчиком. Сидит он наверное сейчас где-нибудь в кружке юных техников и выжигает на деревянных дощечках разные узоры и картинки, получая за это похвалу от учителей, родителей, а может быть даже и от девочек. И всё это наверняка делает его абсолютно счастливым.
Кстати, насчет девочек – в возрасте примерно 12-11 лет до конца жизни, меня перестало тянуть к девушкам, как к сексуальным объектам, пропало то животное желание, то неукротимое влечение, которое тянуло меня к ним на протяжении всей жизни. Теперь мы наоборот чисто мальчишеской компанией старались скрыться от девчонок в наших тайных штабах.
Однажды вечером, мы с Антохой и еще двумя такими же отчаянными пацанами тайком пробрались на охраняемую территорию детского сада. Перемахнув через забор высотой полтора метра (что для нас было раз плюнуть), мы прокрались на одну из веранд, которую считали нашим тайным штабом. Делать всё нужно было крайне осторожно, чтобы нас не засёк сторож, дежуривший в садике по вечерам. Мы четверо уже знали, что через 5 лет будем ходить именно в этот детский сад, поэтому заранее освоиться на этой территории казалось нам неплохой идеей.
Мы четверо – это я, мой лучший друг Антоха, длинный Андрюха и пухлый Павлик. Я только что закончил вырезать перочинным ножиком на деревянной скамейке сердечко с именем Настя внутри.
