На призах, на двух японцах, было оружие и лошади. На одном артиллерия, пять полевых батарей в семьдесят с чем-то миллиметров, со снарядами. На втором лошади. Артиллеристов на борту не было – после захвата те сдались за обещание высадить их на берегу и сохранить жизнь. Один из японцев знал русский, он и вел переговоры. На третьем призе, тоже японском, груз был разнообразным – в основном медикаменты для госпиталей и перевязочные средства. Еще нашлись инженерные инструменты, кирки, лопаты, тачки и носилки. Из освобожденных пленных было сформировано несколько батарей. Всех артиллеристов перекинули на эти суда. К слову, японцы бросили личное оружие, винтовки и два пулемета. Пулеметы ушли пехотинцам. В итоге сформировали четыре батальона.
В общем, я приказал Коршунову уводить транспорты обеспечения и американский угольщик дальше в море, наш бывший углевоз уходил с ними. Я с крейсерами и судами, на которых находились бывшие пленные, продовольствие, оружие и медикаменты, направился обратно к Порт-Артуру. Рассчитываю к утру дойти.
Подплыли мы перед рассветом, что, видимо, нам и помогло.
– Силуэт впереди по курсу! – вдруг выкрикнул один из наблюдателей.
По кораблю уже полчаса как отзвенела боевая тревога, и все всматривались в предрассветную тьму вокруг. Выкрик сигнальщика заставил всех вздрогнуть. В том, что это чужие, я был уверен: эскадра Рожественского еще в пути, эскадра Иессена во Владивостоке, разгруженные трофейные грузовые суда затоплены у берега, контролируемого русскими войсками, бывший углевоз прорвался к нам. Так что это точно японцы.
– Наводить на неизвестного. Огонь по готовности.
– Есть! – козырнул старший артиллерийский офицер.
Буквально через минуту прогрохотал залп, вскоре открыли огонь «Аврора» и «Читосэ». Наводились по пожарам, что полыхали на носу чужого. По силуэту я опознал броненосный крейсер. А броненосец вскоре содрогнулся от второго залпа, и с правого борта минный офицер приказал выпустить две самоходные мины, что и довершило гибель японского крейсера. Это оказался «Якумо», флагман эскадры адмирала Девы.
Светало, и вдали уже стали видны другие японские корабли, на которых завыла тревога, и начали раздаваться первые ответные выстрелы. Мы застали Деву «со спущенными штанами». Уверен, его дозорные суда были где-то недалеко, но мы невероятным образом проскочили мимо них.
– Сосредоточить огонь по бронепалубному крейсеру слева по ходу. Команде приготовиться к абордажу броненосного крейсера прямо по ходу. Передать «Авроре» и «Читосэ»: вести бой самостоятельно. Морской пехоте приготовиться к абордажу, они идут первыми.
Броненосным крейсером оказался «Ниссин», корабль итальянской постройки типа «Касуга». Бронепалубным – «Такасаго». Японцы получили эти два корабля через месяц после начала войны. Поодаль остальные их корабли сейчас спешно снимались с якорей. В этих водах, нашпигованных минами, я бы тоже постарался отстояться в безопасном и чистом месте, а не курсировать почем зря, мало ли на сорвавшуюся мину наскочишь. Этих атаковали мои крейсера.
Броненосец мягко притерся правым бортом к левому борту «Ниссин», полетели «кошки», и на борт хлынула вооруженная толпа матросов. Пока шел абордаж, командование перешло к старпому, а я со старшим артиллеристом огнем орудий левого борта расстреливали «Такасаго». Сигнальщикам приказал усилить наблюдение за морем, еще не хватало атаки японских миноносцев, а они должны быть, чую, скоро появятся. И, вторя моим мыслям, раздался крик:
– Японские миноносцы по левому борту!
– Огонь по миноносцам из всех орудий! – тут же скомандовал я, и канониры стали быстро наводить стволы орудий на новые цели.
«Якумо» уже пошел ко дну, только нос мелькнул. «Такасаго» после подрыва погребов на корме тоже скрылся под водой. А вот два других японских крейсера опасности уже не представляли. В одном я опознал броненосный «Асама» – такого типа кораблей было построено всего два. Это первый, а второй мы потопили еще на «Палладе». Встав по обоим бортам, мои крейсера брали на абордаж «Асама». Второй японский крейсер, бронепалубный «Сума», получил почти в упор два залпа и самоходную мину и, перевернувшись, тонул.
Вдали за дымкой уже видно полоску берега, там наши и Порт-Артур, оттуда шли шесть миноносцев. Еще было далеко для уверенного пуска самоходных мин, и мы открыли максимально быстрый огонь. Тот был убийственный, после двух попаданий, один миноносец скрылся в волнах, уйдя на дно, другой с пожаром на носу и надводной пробоиной отвернул, за ним и четыре других, продолжая находиться под плотным обстрелом. Когда японские миноносцы вышли за дальность ведения огня, они потеряли еще двоих. Тот, что с пожаром, направился к берегу, а один, уцелевший, рванул к нашим транспортам. Я с тревогой наблюдал, однако с палубных полевых пушек захлопали выстрелы, это артиллеристы из освобожденных пленных открыли огонь по миноносцу. К сожалению, не попали, хотя водяные столбы вставали у самого борта, но все-таки заставили отвернуть и уйти.
– Отдать приказ транспортам: идти к берегу, встать на разгрузку.
Пока сигнальщики флажками передавали команду, наблюдатели сообщили:
– Дым с востока… Два бронепалубных японских крейсера.
– Это дозорные, видимо.
«Ниссин» наконец был взят. Рота морпехов под командованием Афанасьева понесла потери после захвата. Я решил их оставить на захваченном корабле, пусть следят за пленными и системами крейсера, потом погонят его к нашим. Сам же отвел броненосец от борта захваченного трофея и, развернувшись и с ходу открыв огонь, пошел навстречу японцам. Те отвернули и, отбежав к горизонту, стали курсировать за пределами дальности стрельбы наших орудий, наблюдая за нами.
Я положил корабль в дрейф и вызвал командоров «Авроры» и «Читосэ». Когда те прибыли, вручил им приказы сдать свои крейсера старпомам, а самим принять «Асама» и «Ниссин». Бураков с «Читосе» получал «Ниссин», а командир «Авроры» – «Асама». Как командующий отдельной флотской группой, я мог отдавать такие приказы и проводить перестановки. Командование флотом будет вынуждено подтвердить назначения. Причем матросы «Авроры» и «Читосэ» оставались на своих кораблях, я разрешил капитанам забрать только по три офицера. Команды для броненосных крейсеров будут комплектоваться за счет моряков из батальона морской пехоты и освобожденных моряков с захваченного судна. Их там с пять сотен было, плюс те, которые присоединились в Порт-Артуре. По прикидкам, хватит скомплектовать две команды, главное, чтобы все нужные специалисты нашлись. Списки есть, я их передал командирам броненосных крейсеров. Разберутся. Все морпехи с моих кораблей (а это рота на броненосце, вошедшая в команду «Ниссин», и два взвода с бронепалубников, на «Асама») стали пока перегонными командами, осваивая новые для них корабли. Капитаны новых трофеев отбыли принимать корабли, а я передал приказы лично в руки их старпомам, ставшими капитанами своих крейсеров, и пока все это происходило, принял на борту генерала Кондратенко, что подошел к борту на паровом катере. Катер не наш, видимо из запасов порта.
Командиры «Асама» и «Ниссин» носили звания капитанов первого ранга и соответствовали новым должностям, а их бывшие старпомы, принявшие «Аврору» и «Читосэ», были капитанами второго ранга и тоже вполне соответствовали. Афанасьев на «Ниссин» стал начальником артиллерии броненосного крейсера. Он и ранее занимал подобную должность, но на канонерке «Бобр».
