Через двадцать минут пробили боевую тревогу, и расчеты разбегались по местам, пожарные команды разворачивали шланги, готовились тушить возможные пожары. Мы стремительно сближались с конвоем, который, опознав русский крейсер, спешно перестраивался. Вперед выходили боевые корабли, а транспортные оттягивались назад. Более того, шесть транспортов развернулись и стали спешно уходить в сторону Японии, не обращая внимания на сигналы с броненосного крейсера, которые тот им подавал. Правильно подавал, но ими мы займемся чуть позже.
– Орудия на левый борт, приготовиться открыть огонь по авизо. Дистанция одиннадцать кабельтовых.
И когда наступил нужный миг – «Хасидатэ» как раз открыл огонь, по бортам «Паллады» встали один крупный фонтан и четыре меньших размеров, – я велел повернуть. Орудия уже были развернуты, так что после поворота, авизо как раз оказалось на прицеле орудий, и те начали залповую стрельбу. Новый начальник корабельной артиллерии довольно толково командовал ведением огня, столбы от попаданий снарядов вставали буквально у бортов авизо.
– Есть попадание! – воскликнул старший штурман, что присутствовал на мостике. – Горит корма.
Мы стреляли по авизо, пока не вышли за дальность ведения огня, поэтому я приказал дробить. Нам тоже досталось, от близких разрывов было ранено четыре моряка, один тяжело, врач наш уже начал операцию, остальных пока перевязывали. Снова повернув, оставив корабли охраны конвоя за кормой, те спешно разворачивались, причем авизо это делало очень тяжело, видимо повреждения серьезные получил, мы ворвались в строй транспортов.
– Стрелять по всему что видите, не пугать, топить. Приготовиться к минной атаке, – приказал я, и орудия снова заговорили.
Торпеды мы всего две использовали, удачно удалось пустить на дно два судна, проходя мимо. Один транспорт с артиллерией, судя по полевым пушкам на верхней палубе, другой войсковой, набитый солдатами. Еще три начали гореть, все это, пока мы проскакивали строй, а шли зигзагом, чтобы охватить как можно больше, но почти все транспортные суда хоть по одному снаряду от нас, но получили. А затонули четыре, два торпедированных, один взорвался, видимо боеприпасы перевозил, нам повезло, другое судно закрыло от взрывной волны, ему все и досталось, третий от попаданий ниже ватерлинии нескольких снарядов, вода хлынула в машинное отделение и взорвались котлы, что только ускорило гибель судна, ну и три горело, я про них уже говорил. Вот результат нашей атаки. Расчеты стреляли чуть ли не в упор, они видели цели и могли бить куда хотели, то есть ниже ватерлинии. Причем командуя, я записывал в тетрадь названия судов, которые мы пустили на дно. Людская память такая, быстро сотрется информация, а тут записана. Потом, когда буду описывать бой в вахтенном журнале, пригодится.
– Дробь огонь, – скомандовал я и приказал повернуть влево.
Не успели корабли охраны перекрыть наш путь, как мы еще два судна пустили на дно, и на третьем возник пожар. Дальше рисковать я не стал, и пока расчеты орудий проводили чистку стволов, «Паллада», бросив конвой, на той же максимальной скорости догоняла шестерку транспортов, что уходили к Японии. Догнали только через два часа, они тоже не самые медленные были, видели преследование и разделились, бросившись врассыпную. Приметив самый медлительный, мы настигли его, и этот гад тут же спустил флаг. Теперь стрелять по нему нельзя, команда и офицеры не поймут, сейчас другие правила. Рисковать я не хотел, но пришлось, иначе упущу другие. В общем, судя по ящикам на палубе, перевозился какой-то груз, поэтому крейсер стремительно подошел, дав полный назад, чтобы касание было мягким, маты за борт успели повесить, полетели абордажные крюки, и вооруженные матросы с ревом хлынули на палубу судна. Быстро его обыскав, убедились, что кроме двадцати двух японцев команды, никого больше не было. Команду в шлюпки, и оставив призовую партию, семь матросов и офицера, мичмана, приказал тому идти во Владивосток, судно давало максимальную скорость в четырнадцать узлов, так что, надеюсь, уйдет. А почему сдались, я сразу понял: груз тому причиной, это снаряды для полевых пушек. Нашим армейцам они тоже сгодятся, такой калибр в нашей армии был, орудия Канэ.
Мы же стали настигать другое судно, оно спускать флаг не спешило, поэтому мы открыли огонь и подожгли судно одним из снарядов. Флаг сразу пополз вниз, но мы прошли мимо, поворачивая налево, там на горизонте драпал другой транспорт. Стволы орудий снова начали чистить, время для этого было, пока мы настигали третий транспорт. Нагнали и потопили, капитан так и не сдался, ушел на дно со своим судном. После этого сбросив скорость до десяти узлов, а то кочегары на последнем дыхании были, снова почистили орудия, все, горизонт чист, сбежали остальные, а мы направились к проливу. Нагнали трофейное судно, передали на борт тяжелораненого, оставив тех, кто был ранен легко, сопроводили его, пройдя проливы. Также я передал рапорт командиру Владивостокского отряда крейсеров по нашим действиям за первый день, с количеством потопленных и поврежденных транспортных судов, это я о тех, что горели, с названиями. Кстати, капитан захваченного перечислил по памяти утонувшие суда. Это я в рапорт тоже внес, с чьих слов информация.
Судно пошло дальше, напрямую к Владивостоку, а мы повернули и добрались до места встречи. Там уже находились оба миноносца. Судя по повреждениям на мостике одного, попали под обстрел и один снаряд рванул на трапе. Когда крейсер встал на якорь вблизи берега крохотного острова в районе корейского берега, тут таких островков сотни, по кораблю пошел отбой, только вахтенные остались, я принял в кают-компании обоих командиров миноносцев. У командира «Смелого», который получил повреждения, голова и рука были перебинтованы. Его после доклада к врачу, нормально рану обработают. Других раненых с миноносцев врач уже осматривал, их подняли на борт крейсера со шлюпки.
Вот что мне доложили. До Чемульпо дошли не сразу, хотя сегодня тоже был их день, навстречу попалось три пустых транспорта без сопровождения. То, что пустых, точно – сидели высоко. В результате согласно моему приказу, как только они спустили флаги, причем без особого сопротивления, команды на шлюпки и погребли к берегу, а группы досмотра заложили подрывные заряды. Можно сказать, отрыли кингстоны и затопили. Все три судна на дно отправились, кто быстрее, а кто медленнее, миноносцы же отправились дальше и вскоре наткнулись еще на одно судно, к сожалению, оснащенное радиостанцией, так что в эфир пошел сигнал-вопль о русских миноносцах. Мой радист на «Палладе», что постоянно мониторил эфир, услышал это сообщение, так что я знал, что миноносцы действуют.
Так вот, догнав, его торпедировали, при этом догадавшись, что о них могли сообщить, тонкую антенну радиостанции видели все на надстройке судна, поэтому ушли дальше в глубь моря. В общем, потратили одну торпеду, чтобы быстрее пустить его на дно. Судно неудачно (а для нас вполне удачно) получило мину и быстро скрылось в волнах. К одной шлюпке, что японцы успели спустить, подплывали другие моряки. С трудом, но они смогли уместиться и отправились к берегу. Наши на них внимания не обращали, я уже предупреждал, что если флаг не спускают, в плен не брать или не обращать внимания, как сейчас, тем более берег рядом. Это война, а не расшаркивание на балу, и если есть враг, он должен быть убит. Вот так уйдя в море, часа через два вышли практически к Чемульпо, где как раз в устье входило четыре транспорта, а на подходах дежурила канонерка. В общем, молодая кровь взыграла, и они ринулись в атаку. Черт возьми, за те полчаса, пока сближались, дымы их выдали, и на канонерке успели приготовиться, но парни меня удивили! Они двигались зигзагами в окружении водяных столбов от огня японцев. Три выпущенные торпеды, и ни одного промаха! Одну торпеду получила канонерка, и произошел подрыв боезапаса. То, что осталось, скрылось в волнах, ну и два транспорта получило по мине в борт. Лишь одно судно, судя по пушкам на палубе, которые активно били по миноносцам, не промазало по «Смелому» – это явно был вспомогательный крейсер. Вот ему в борт мину, ну и второму, с солдатами. К сожалению, оба выбросились на берег, но часть солдат при эвакуации все же утонули. Остальные ушли.
