— Ваша честь, к этому предмету можно применить исключение на основании принципа «существовавшего на тот момент эмоционально-психического состояния». В своем дневнике Джордан Руссо описывает самые сокровенные чувства по отношению к обвиняемому, выражая свое эмоциональное состояние на момент, непосредственно предшествующий ее смерти, — именно к таким случаям и применимы исключения. Я не собираюсь доказывать этим дневником справедливость того или иного утверждения, а только хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, как мисс Руссо относилась к мистеру Полу.
— Только нужно сделать одну оговорку, — сказал Уэсли. — Мало того, что между нами не было никаких отношений, — я вообще не знаю, кто эта девушка.
— В прошлом вас не останавливало то, что вы не были знакомы со своими жертвами.
Уэсли с нескрываемой злобой посмотрел на нее, его рот скривился в отвратительной гримасе.
— Я нахожу, что к этому дневнику применимо исключение на ознакомление с «существовавшим на тот момент эмоционально-психическим состоянием», и я приобщаю его к материалам дела, — подумав, сказала судья. — Пожалуйста, вернитесь на свои места.
Они вернулись на свои места. Как только дневник был приобщен к материалам дела, Ярдли передала его Изабелле и попросила:
— Пожалуйста, прочитайте вслух запись от десятого января за тот год, когда была убита Джордан.
Открыв тетрадь, Изабелла отыскала нужную страницу и начала читать:
— «Мне так повезло, что я познакомилась с Уэсом. Он старше меня, и сначала он мне не понравился, потому что у него морщины на лбу. Но теперь я нахожу их прелестными. Странно, как меняется отношение к подобным мелочам, когда узнаёшь человека ближе, правда? Уэс родом из Теннесси, и я влюбилась в его акцент. Еще у него улыбка, от которой у меня просто тает сердце, он очень умный и веселый. Пожалуй, он самый умный из всех, кого я знаю. Уэс много рассказывает мне о том, как устроен мир. Мне хочется надеяться, что ему не наскучит общение со мной. Рядом с ним я чувствую себя такой глупой, будто ничегошеньки не знаю. Надеюсь, он знает, что я могу предложить ему любовь и много чего еще. На днях мы с ним…» — Изабелла на мгновение запнулась. — «На днях мы с ним впервые занимались сексом. Уэс действует резко и грубо. Я не возражала. Наверное, мне хотелось бы чего-нибудь помягче, но и так все было прекрасно. У меня остались синяки, и душил он меня сильно, так что потом мне несколько дней приходилось на работе закрывать шею шарфом. Я сказала, что подобная жестокость мне не нравится, и Уэс извинился и сказал, что больше не будет…»
Изабелла закрыла дневник.
— Извините, мисс Ярдли, я не могу это читать.
— Ничего страшного, — сказала Джессика, забирая у нее тетрадь. — Присяжные смогут сами прочитать дневник вашей дочери. — Она накрыла руку Изабеллы своей. — Все в порядке, вы держались молодцом. Спасибо.
Взяв со стола прозрачный пакет для улик, Ярдли отнесла его Изабелле.
— Миссис Руссо, что это такое?
— Это перстень Джордан.
— Вы уверены?
— Да, — сказала Изабелла, изучая перстень. — На обороте надпись: «Моей Пчелке». Так называл Джордан ее отец.
Ярдли предъявила перстень присяжным.
— Этот перстень был на вашей дочери в день ее исчезновения?
— Да, был. Я видела его у нее на руке, когда она поцеловала меня перед уходом из дома.
— И перстень был обнаружен в вещах Уэсли Пола, правильно?
— Возражение!
— Вопрос снят, — сказала Ярдли. — Благодарю вас, миссис Руссо.
Она села.
Джессика знала, что последний ее вопрос будет отклонен, но она хотела, чтобы судья услышала о том, где был обнаружен перстень, до того, как Болдуин даст показания относительно осмотра ячейки в камере хранения.
Уэсли долго разглядывал женщину на скамье для свидетелей, проводя пальцем по нижней губе. Изабелла сидела, опустив плечи и уставившись в пол: сломленная, побежденная женщина. Уэсли требовалось подойти к ней с особой осторожностью.
— Вы носите очки, миссис Руссо? — наконец спросил он, поднимаясь на ноги.
— Ношу.
— У вас близорукость или дальнозоркость?
— Близорукость.
— То есть вы плохо видите то, что вдалеке?
— Возражение: защита подсказывает ответ.
— Отклоняется.
— Вы можете ответить на мой вопрос, — сказал Уэсли.
— Да, в какой-то степени.
— На каком расстоянии от вас находился в первый раз человек, которым, как вы утверждаете, был я?
— Возражение: необходимо заключение эксперта.
— Ваша честь, миссис Руссо способна определять расстояния, пусть и приблизительно.
— Возражение отклоняется.
— Продолжайте, миссис Руссо, — с некоторым раздражением сказал Уэсли. — Отвечайте на вопрос.
— Ну… шагах в двадцати. Я подошла довольно близко.
— Какая стояла погода?
— Возражение: вопрос не относится к делу.
— Еще как относится… — Уэсли вздохнул. — От погоды зависело то, как далеко могла видеть свидетельница.
— Возражение отклоняется.
— Итак, миссис Руссо, погода, — сказал Уэсли.
— Солнечная.
— Ничто не заслоняло вам поле зрения?
— Ничто.
— У вас в прошлом были психические…
— Возражение, — перебила его Ярдли. — Вопрос не относится к делу.
— Ваша честь, да я еще не успел его задать.
— Согласна. Возражение отклоняется.
— Миссис Руссо, у вас в прошлом были психические заболевания?
— Возражение: вопрос не относится к делу.
— Определенно относится, Ваша честь. От психического состояния миссис Руссо зависит то, насколько точно она интерпретирует увиденное. Что, если в прошлом она страдала галлюцинациями? Естественно, я должен это выяснить.
— Я вам разрешаю.
— Можете отвечать, — сказал Уэсли. — Итак, какие-либо психические заболевания?
— Нет, можно сказать.
— Под «можно сказать» вы подразумеваете…
— Возражение: призыв высказать догадки.
— Отклоняется.
Оглянувшись на Ярдли, Уэсли продолжал:
— Полагаю, вы хотели сказать…
— Возражение: защита подсказывает ответ.
— Отклоняется.
Поколебавшись мгновение, Уэсли сказал:
— Вы хотели сказать, что определенные проблемы с психикой у вас были, правильно?
— На самом деле это не психическое заболевание.
