- Ну, чего ты здесь стоишь, босая?
- Ой, ты вернулся! – встрепенулась я. - Голодный?
- Нет.
Гейман обнял меня со спины. И мы молча застыли, глядя на кружащие в свете фонарей снежинки. В оранжерее было тепло и довольно влажно. Здесь буйствовали экзотические растения и цветы. И было что-то удивительное в этом контрасте. Зимы и лета.
- Устал?
- Да нет же. Просто захотелось с тобой нарядить эту чертову елку.
Да, я заблуждалась, когда думала, что смогу пресытиться жизнью с ним. Но не ошиблась в том, что нам не будет легко. Ян был в том возрасте, когда старые привычки непросто было ломать. Но он учился. А я… Совершенно неожиданно я стала его учителем. На двадцать четвертом году моей жизни и сорок пятом его… мы с Яном поменялись местами.
- Эту, как ты выражаешься, чертову елку еще надо установить, - прошептала я и закусила губу. – Ты сам этим займешься? Или… наверное, мне лучше кого-нибудь попросить?
Я до последнего оттягивала этот момент. Веря в то, что он найдет время, и… не ошиблась. Он менялся, да… Медленно, но менялся.
- Нет уж. Раз такое дело, я все сделаю сам.
- Не уверена, что тебе стоит таскать тяжести.
На секунду Ян по привычке напрягся. Как и всегда, когда мне приходилось напоминать ему о перенесенной операции. Но опять же… он учился. Тому, что где-то стоит себя поберечь не в ущерб собственной мужественности и гипертрофированно раздутому эго.
- Значит, попросим кого-нибудь, – пожал широкими плечами. - Пойдем? Переодеться-то надо.
Как я и думала, одним только «переодеться» дело не ограничилось. Я очень хорошо знала Геймана. И момент, когда он переходил из роли заботливого мужа к роли героя-любовника, улавливала очень тонко. Что-то менялось в нем. В его взгляде. Он становился тяжелее, пронзительнее, ярче. Он околдовывал и подчинял. Я тонула в его темной бездне. А еще Ян будто весь ощетинивался. Приосанивался, распрямлял плечи, вздергивал подбородок и чуть наклонял голову в бок. Но главное, что-то менялось в его энергетике. Она вырывалась наружу, образуя вокруг него мощнейшее силовое поле. Мне казалось, я даже видела исходящее от его кожи свечение, и летела… летела на его свет, не боясь сгореть заживо.
Иногда наша любовь растягивалась на часы, иногда все происходило быстро. Как и в тот раз в гардеробе, когда он просто повернул меня к себе попкой, нагнул над креслом и задал такой темп, что я улетела буквально через пару минут.
- Ты выглядишь неприлично довольным, - заявила Ада Яковлевна, когда мы все же спустились вниз. Ян с намеком покосился на мать.
- А ты, выходит, имеешь что-то против?
- Нет! Господь с тобой. Так… хочу знать, как скоро твои усилия окупятся. Стараешься ты, как следует, но... времени совсем не осталось. Я хочу понянчить внуков, прежде, чем впаду в маразм.
Ян застыл с занесенной в руках гирляндой. Стиснул челюсти. Я забеспокоилась и с укоризной покосилась на свекровь. Она была отличной женщиной, лучшей матери я бы не могла пожелать, но иногда… иногда она доводила сына до белого каления.
- Думаю, тебе стоит сдать спермограмму.
- Мама!
- Я читала, что после такой терапии репродуктивная функция в норме восстанавливается за полгода.
- Иисусе! – Ян закинул огоньки на макушку раскидистой сосны.
- Ада Яковлевна, нам сейчас не до детей. Вы же знаете, Ян занят. Да и мой проект требует постоянного внимания…
- А что, таки сам за себя он уже говорить не может?
- Мама. Это слишком даже для тебя! Перестань совать свой нос в то, что тебя не касается.
- Вот еще, чушь какая! То есть, как это меня не касается?! Ты один черт летишь в Мюнхен на контрольное обследование! Что тебе стоит заодно решить и этот вопрос?!
- То, что мы не собираемся обзаводиться детьми.
Эти двое застыли друг напротив друга, как бойцы на ринге. Я пробормотала что-то примирительное, но на меня никто даже не посмотрел. Ада Яковлевна цокнула вставным зубом. Скривилась. Перевела взгляд на меня.
- А ты? Так и будешь ему потакать?
- Это не потакание, Ада Яковлевна. А взвешенное решение.
- Значит, будешь… - тяжело вздохнула она, перевела взгляд на сына и разочарованно покачала головой из стороны в сторону. – Эх ты! Тьфу! Одна надежда на Соньку…
Наверное, нам уже тогда стоило обратить внимание на ее слова, но… Ян был зол, я переживала за него… И как-то все прошло мимо нас. Не вспомнили мы о них и потом, когда, нарядив елку, устроились с одним бокалом вина на двоих перед камином.
- Хорошо-то как…
- Хорошо.
- Слушай, я тут подумал, может, ну его… это обследование?
- Как это? – насторожилась я.
- Не хочу себе настроение портить. Перед праздниками… Давай потом?
Я выбралась из его рук, села напротив, поджав под себя босые ноги. Ада Яковлевна могла думать все, что угодно, но её сыну я никогда не потакала бездумно.
- Нет. Ты пройдешь обследование по плану, и Новый год мы будем встречать с абсолютной уверенностью в том, что ты здоров.
Ян заволновался. Нерв дернулся на его щеке, и я уж было подумала, что сейчас последует куча возражений. Но он лишь мотнул так… головой. И вернул меня обратно в свои объятия. Он переживал. Очень. И чем ближе дело было к вылету, тем сильнее это бросалось в глаза. Мне…
К счастью, в этот раз вопрос о том, что я буду его сопровождать, на повестку дня не выносился. Вместе с его кольцом, доверием и любовью я получила и это право. На все обследования и тесты у нас ушло всего два дня. Вроде бы и немного, но в ожидании приговора время тянулось жвачкой. И чтобы как-то скрасить его, мы с Яном вышли прогуляться по украшенным к Рождеству улочкам Мюнхена. Замерзнув, зашли в первое попавшееся кафе. Вкусно поужинали и даже выпили по бокалу вина. И, наверное, после него я так крепко уснула, когда мы вернулись в номер. Проснулась посреди ночи. По привычке перевернулась на бок, пошарила рукой, но… так и не обнаружила мужа. Встала. Ян стоял у окна в гостиной, сунув руки в карманы домашних брюк. Увидев мой силуэт в отражении стекла, он обернулся.
- Чего не спишь?
- Не могу без тебя.
И вроде бы эта фраза относилась ко сну. Но… за ней столько всего стояло! И мы оба это понимали.
- Извини. Не спалось что-то. В голову всякое лезет. И… за Соньку тревожно. Как-то долго мы с ней не виделись…
- С ней все хорошо! – уверенно заявила я, потому как буквально утром болтала с подругой по телефону.
- Да… Хорошо. Конечно.
Я откинулась в руках мужа, понимая, что не сильно-то он мне поверил.
- Слушай, ну, если что-то тебя гнетет, давай к ней съездим.
