Но, как известно, в дальней дороге не бывает легкой поклажи и ни одна семья не нищенствует и не купается в роскоши дольше трех поколений. В 1449 году вследствие ряда неверных действий, предпринятых по совету евнуха Ван Чжэня, император Чжу Цичжэнь попал в плен к монголам-ойратам. Императору не следовало лично возглавлять армию, не следовало идти навстречу монголам, уповая на численный перевес своего войска, а если уж пошел на это, то будь осмотрителен, правильно выбирай место для решающего сражения и не дай себя окружить. Разгромив китайскую армию и пленив императора, ойраты дошли до пригородов Пекина, грабя и разрушая все на своем пути. Если бы не военачальник Юй Цянь, который усадил на престол нового императора (младшего брата Чжу Цичжэня), стал при нем военным министром и нанес ойратам поражение, заставившее их уйти обратно в свои степи. Вроде бы обошлось, но обнаружившаяся уязвимость империи Мин положила начало регулярным вторжениям монголов, некоторые из которых были весьма опасными.
Что предприняли минские императоры для того, чтобы защититься от монголов? То же, что и их далекие предки – начали укреплять и достраивать Великую стену, хотя в начале XVI века это оборонительное сооружение не было уже таким надежным, как в начале его строительства. Менялось время, менялось оружие и военная тактика, но не изменилось мышление правителей и военачальников, которые считали высокие стены единственно надежным способом противостояния кочевникам, а силу армий оценивали только по количеству воинов. Огромная и небоеспособная армия разоряла казну не меньше, чем разные временщики, но никто из минских правителей не удосужился хотя бы начать военную реформу.
Ухудшение благосостояния минской империи привело к сворачиванию в середине XV века курса на активную внешнеполитическую деятельность. Стать центром мироздания снова не удалось – сохранить бы то, что имеешь. Политическая деятельность отныне распространялась только на близлежащие государства, входившие в зону традиционного китайского влияния. В 1446 году из были высланы послы дальних государств, а шестью годами позже весь китайский флот прекратил дальние плавания. Одновременно было прекращено строительство крупных кораблей. Дошло до того, что в 1479 году помощник военного министра Лю Дася приказал сжечь часть документов, содержащих описания плаваний Чжэн Хэ, которые хранились в архивах военного ведомства. Лю Дася считал, что эти документы содержат лживые сведения и потому хранить их незачем. Его поступок был воспринят как должное, поскольку к началу XVI века в среде высшей минской администрации окончательно сформировалось мнение о том, что плавания Чжэн Хэ и прочие дальние экспедиции, предпринятые в начале правления династии были напрасной тратой денег.
Еще в 1371 году император-основатель ввел запрет на частную морскую торговлю, который впервые появился в империи Юань. Этот запрет, известный под названием «Морского запрета» существовал практически до конца династии Мин, а позднее был восстановлен в цинской империи. Посредством запрета государство пыталось бороться с пиратством и контрабандой, но на деле он способствовал развитию этих незаконных промыслов.
Частным лицам разрешалось строить только небольшие судна (не более чем с тремя мачтами) для занятия рыболовством. Нарушение этого запрета каралось смертной казнью, к которой традиционно добавлялись репрессии в отношении родственников виновных. Торговля с иностранцами сосредотачивалась в определенных портах. Так, например, японские корабли прибывали в Нинбо, причем график их прибытия и количество суден строго ограничивалось.
Чжу Юаньчжан считал жителей побережья ненадежными, склонными к сношениям с иностранцами и контрабанде. Вдобавок многие прибрежные территории, на которых активно велась торговля, в свое время входили во владения его политического противника Чжан Шичэна. Поэтому император-основатель проводил открытую дискриминационную политику в прибрежных районах. Налог на землю, находящуюся в частном владении, на побережье был более чем в 10 раз выше, чем в других областях империи. Жители разорялись и покидали родные места, прибрежные районы становились безлюдными и приходили в упадок, а в столице этому радовались, ведь там, где нет людей, не будет ни пиратства, ни контрабанды. Деспотизм правителей не позволял сановникам разъяснить им пагубные последствия такой политики, да и сами сановники не отличались мудростью.
В конце XVI века появилась новая внешняя угроза. Японский дайдзе-дайдзин (первый министр) Тоётоми Хидэёси объединил страну и начал попытки завоевания соседних стран, в первую очередь – Кореи и Китая.
Для вторжения в Корею было подготовлено 220 000 японских солдат. В мае 1592 году японцы высадились на Корейском полуострове и стали продвигаться к границе империи Мин, не встречая особого сопротивления на своем пути. Императору Чжу Ицзюню пришлось отправить войска против японцев. В середине 1593 года японцы согласились на переговоры, которые продлились до 1596 года. Переговоры шли между японскими и китайскими военачальниками, представлявшими две основные противоборствующие силы, корейская сторона в них практически не участвовала.
Тоётоми Хидэёси
Переговоры получились необычными. Тоётоми Хидэёси и император Чжу Ицзюнь требовали от своих военачальников скорейшего разгрома врага. Военачальники же понимали, что ситуация зашла в тупик – быструю победу одержать не получится, а длительная война вызовет наверху недовольство. В результате каждая сторона отправляла своим правителям оптимистичные рапорты, а тем временем переговорщики пытались достичь согласия на «генеральском» уровне. Нельзя исключить и того, что японские военачальники, затягивая переговоры, выполняли указание Тоётоми Хидэёси, которому нужно было время для подготовки к новому вторжению. Но они немного перестарались, составив от имени своего дайдзе-дайдзина слишком уж «смягченное» послание минскому императору, в которой японское вторжение объяснялось как попытка восстановить торговлю с Кореей при полном признании минского господства. Получив это послание, минский император отправил в Японию с посольством послание, в котором отказывался разрешать торговлю и назначал Хидэёси правителем Японии. Ознакомившись с посланием, дайдзе-дайдзин лично поколотил послов и прогнал их прочь.
Очередное японское вторжение произошло в 1597 году и привело к ожесточенной войне, в которой японцы имели шансы победить и закрепиться на Корейском полуострове. Но в сентябре 1598 года умер Тоетоми Хидэеси, что на время положило конец японским завоевательным попыткам.
Падение империи Мин и завоевание Китая маньчжурами
Маньчжуры, потомки чжурчжэней, в начале XVII века объединились в единое государство, правителем которого стал амбициозный князь Нурхаци, искусный дипломат и талантливый полководец. На глазах у минских чиновников Нурхаци много лет объединял разрозненные манчжурские племена, но это никого не обеспокоило. Более того, минские власти пытались обеспечить лояльность Нурхаци путем присвоения ему военного титула лунху цзянцзюнь (Полководец, подобный тигру и дракону) к которому прилагалось ежегодное жалование в 800 лян серебра и право носить пожалованные императором церемониальные одежды. Разве могли жалкие 800 лян удовлетворить человека, который мнил себя вторым Чингисханом и жаждал власти над миром? Напротив – расположение минского императора усилило авторитет Нурхаци среди маньчжуров и поспособствовало его действиям по объединению племен.
