Как мило.
Арон знал, что в лагере внизу должно было быть около пяти десятков человек. На поляне он насчитал только двадцать девять. Остальные были частью в пещере, частью, вероятно, на охоте. Последнее было неприятно, но Арон не мог ждать до ночи. Он и так тянул сколько мог, и последние три дня были невыносимы. Мертвый Дар рвался на волю, и сдерживать его было не легче, чем голыми руками заталкивать в мешок дикого степного кота.
Одна из самых известных, самых опасных банд провинции Шуан — Арону потребовалось пять дней, чтобы найти их гнездо. Их хватит, чтобы на какое-то время утолить голод Мертвого Дара.
Последние два месяца Арон только и занимался тем, что кормил его. Находил тех, кого было не жаль принести в жертву, отдавал Дару, и почти сразу начинал искать новых. Да, резерв продолжал расти намного быстрее, чем ему было положено. Да, резерв в любое время полнился Силой, но цену Мертвый Дар потребовал слишком большую — лишил Арона свободы. Превратил в своего слугу.
Когда Арон думал об этом, ему хотелось убить кого-нибудь, и это тоже было недопустимо — он не мог позволить себе терять хладнокровие.
С обрыва вниз, к пещере, не было никакой тропинки. Обычным людям удалось бы спуститься только на веревке. Для магов таких препятствий не существовало.
Резерв был полон еще с прошлых поглощений, и Арону все чаще приходилось останавливать себя, когда появлялось желание потратить Силу на легкомысленные вещи. Но сейчас такая трата была оправдана.
Подойдя к самому краю обрыва, Арон не остановился, а шагнул дальше, в пустоту. Воздух под ногами сплющился, затвердел в ступени.
Разбойники заметили его, когда Арон спустился уже на две трети. Крик, испуганный, предупреждающий, и кто-то внизу схватился за оружие. Продолжения Арон ждать не стал — у разбойников, разоривших немало караванов, в том числе перевозивших зачарованное оружие, могли оказаться неприятные сюрпризы. Ждать не стал, да и смысла оттягивать жертвоприношение не видел — он подошел достаточно близко, чтобы Мертвый Дар мог выпить очередную порцию Силу.
«Таатог, прими».
Все правильные слова для проведения жертвоприношения стали не нужны — с того случая, когда он убил жителей деревни. Первый Бог, как оказалось, не требовал ритуальных слов и жестов, ему хватало всего двух слов, да и тех сказанных мысленно.
Интересно, знал ли об этом Вечный?
Разбойники, между тем, выронили оружие, уткнулись лицами в траву и замерли навсегда.
А эррэ Арона наполнилось живительной Силой.
Как хорошо…
О, как же хорошо…
Арон встряхнулся, пытаясь избавиться от остатков ядовитой радости, спрыгнул с последней воздушной ступени на землю и направился к пещере. Там, помимо только что убитых им разбойников, могло быть и что-то ценное. В логове банды, уничтоженной до этого, Арон нашел три нидда и несколько амулетов Светлой магии, не говоря уж об обычном золоте и драгоценных безделушках.
Каждый раз, убивая разбойников, помимо фальшивой радости, вызванной Мертвым Даром, Арон испытывал радость настоящую, тихую и искреннюю.
Он очищал империю от отбросов.
Он делал жизнь в своей стране спокойней и безопасней.
Он спасал сотни будущих путников, которые уже не погибнут в разбойничьих засадах.
А еще он пополнял собственную сокровищницу.
В целом, если забыть о давлении вечного голодного Мертвого Дара, в уничтожении разбойников были одни плюсы и ни единого минуса… Конечно, Темный Ковен не одобрял такого вмешательства своих магов, борьба с бандами была делом ищеек — пусть и выполняли они ее из рук вон плохо. Но Арону не было дела до приказов Ковена…
Кольцо на мизинце сдавило палец до боли, и одновременно Арон увидел, как потемнел его внутренний горизонт, и ощутил, как раздвигаются слои Стихий.
Значит, скоро здесь откроются Врата.
Значит, засада.
Почему амулет сработал с таким запозданием? И почему чутье не предупредило его заранее?
Арон махнул рукой, призывая духов стихий, открывая собственные Врата — но внутри дуги горело зеленое пламя с синими бликами по краям. Очень знакомое пламя.
Вот, значит, как…
Арон сорвал с шеи цепочку с хрустальной каплей и бросил себе под ноги. Теперь ему нужно было лишь продержать до тех пор, пока амулет не сработает.
А через мгновение, в десяти шагах от него, открылись Врата, из них выпрыгнул Тавис ар-Гис, один из старших подмастерьев Неркаса, и тут же бросился в сторону. А за ним Арон увидел самого Аларика Неркаса, еще не вышедшего из-под сияющей дуги, но уже плетущего заклятие, подкрепленное заранее собранной Силой.
Впервые за те три года, что Арон бродил по миру, Аларик Неркас решил встретиться с ним лицом к лицу, а не ограничился отправкой убийц. Хотя убийц он не забыл и в этот раз — потому что, одновременно с Вратами Неркаса, на противоположной стороне поляны открылись вторые Врата, и из них выпрыгнул один из лучших боевых магов Светлого Совета, Инор ар-Тонд, а за ним последовало еще пятеро.
Неркас не был такой уж неожиданностью — устав от поражений своих людей, он, рано или поздно, должен был явиться сам. Арон изучил все, что только мог найти о своем главном враге и особенно о том, как он вел себя во время магических сражений. Неркас никогда не приходил без союзников, никогда не бросался в бой первым. Он всегда выжидал, пока его союзники не ослабят врагов, и добивал оставшихся.
Арон надеялся, что Неркас не изменит своим привычкам и сейчас.
Остальные Светлые маги неожиданностью тоже не были. Арон привык к засадам, к нападениям из-за угла — но прежде он мог рассчитывать на свое чутье. Последние девять месяцев — уже нет.
Первое из заранее приготовленных Ароном заклинаний уже готово было сорваться с ладоней, когда, очень тихо, Мертвый Дар прошептал:
«Новые жертвы?»
Арон еще ни разу не приносил в жертву магов — среди разбойников они просто не попадались. Но это было возможно. Вассара Серая Ведьма делала так, и делала часто.
Почему бы и нет? Врата уже истаяли в воздухе и стало ясно, что Неркас привел всего семь магов. Решил, что этого хватит? Не смог собрать больше?
Неважно.
«Таатог, прими.»
Мертвый Дар был самой сильной частью его Дара, никакие заклинания стихий, никакие амулеты не стояли и близко.
Должно было получиться.
Подмастерье Неркаса, открывший Врата для учителя, упал первым, еще один незнакомый Светлый — вторым. И… И все. Остальные маги продолжали стоять — живые, хоть и немного побледневшие.
