— Что там? — интересуюсь я.
Сергей вместо ответа молча выходит из-за стола и протягивает мне визитную карточку. Обычную с виду карточку, на черном поле которой золоченым тиснением отпечатано:
Агентство недвижимости
«АГАСФЕР»
МЕЩЕРЯКОВ
Георгий Алексеевич
коммерческий директор
Оп-па!!!.. И вправду — «Ленинград — город маленький…»
Вам-то, конечно же, это имя ничего не скажет. И название учреждения тоже. И слава богу, поскольку навряд ли личное знакомство с указанным господином, а также с фирмой, которую он в данное время возглавляет, доставило бы вам удовольствие. А вот мне же реакция Платонова очень даже понятна, поскольку мы-то как раз с этим джентльменом, в отличие от уважаемого читателя, имели-таки счастье быть представленными друг другу. Причем отнюдь не на светском балу… Произошло это не то чтобы очень давно — чуть меньше года назад, и, поскольку в моем дальнейшем повествовании Георгий Алексеевич Мещеряков будет играть немаловажную роль, вам тоже придется с ним познакомиться. А знакомство это начать лучше не с самого Георгия Алексеевича, а, как ни странно, совсем с другого персонажа.
Я, конечно, не Остап Бендер, но, тем не менее, у меня — как и у любого другого оперативника — тоже имеется в сейфе некая «папочка с тесемочками». И не одна, кстати говоря! Но сейчас мы с вами аккуратненько посмотрим только одну из них — ту, которая поможет нам ознакомиться с некоторыми фактами из биографии некоего Сергея Петровича Соколова, в определенных кругах более известного под кличкой Кондуктор.
Криминальные его корни уходят в далекое детство, поскольку поворовывать, по его собственному признанию, он начал чуть не с пеленок. Родители, больше заботившиеся о наличии в доме портвейна, чем игрушек для сына, рады были как можно скорее спихнуть того в детский сад. Там мальчишка практически впервые узнал, что на свете существуют такие вещи, как молочная каша, наволочка, чайная ложка, а, кроме того, заводные машинки, красивые мячики, книжки с картинками и прочие завораживающие штуковины. Правда, поначалу на обладание оными находились и иные претенденты, но уж что-что, а решить эту проблему для Сережи, бывшего чуть ли не на голову выше и заметно крепче своих сверстников, труда не составляло. Однажды воспитательница пожаловалась матери, пришедшей за своим чадом, на поведение сына.
— А пусть не лезут! — заявила та в ответ, с трудом ворочая языком. — Правильно, сынуля, не давай себя в обиду…
Родительское благословление воодушевило пацана, и как-то раз он даже укусил за палец воспитательницу, пытавшуюся поставить его в угол за очередной проступок. Понимая, что общаться с родителями бесполезно, та лишь махнула рукой и впредь на Сережку внимания старалась не обращать.
Взросление и начало школьной жизни Соколов отметил новыми подвигами. Правда, здесь все было не так просто, ибо в случае чего можно было получить затрещину от более старших. Но уж в своем-то классе Сергей стал некоронованным королем и даже частенько брал верх в драках с ребятами на год, а то и два постарше. При этом учился он, как ни странно, вполне сносно, и учителя могли бы пожаловаться лишь на Сережино поведение, если бы его мать или отец хоть раз соизволили посетить родительское собрание.
К этому периоду становления нашего героя относится и приобретение первого — уже вполне криминального — опыта. Он специализировался на перебравших пассажирах поздних электричек, освобождая карманы последних от всего, что могло представлять хоть какой-то коммерческий интерес. Отсюда, между прочим, пошла и кличка нашего героя. Ну а в зимний период, если повезет, можно было разжиться еще и шапкой. Семья жила в то время недалеко от железнодорожной станции Удельная, и пацан, курсируя челноком между Удельной и Парголово — а иногда и дальше, — за вечер успевал «отработать» несколько поездов.
Обычно Сергей садился в первый или в последний вагон электрички и начинал ее методичный обход. Войдя в тамбур, он первым делом внимательным взглядом окидывал салон. Если там не было ничего интересного, пацан с деловым видом проходил через него в следующий вагон. Увидев же подходящего клиента, мальчик направлялся прямиком к тому и скромно пристраивался напротив, а то и рядом, старательно делая при этом вид, будто они едут вместе, а сам он лишь ненадолго выходил по своим надобностям. Выждав некоторое время и выбрав момент, когда остальные немногочисленные пассажиры перестанут обращать на него внимание, Сереженька быстро обшаривал карманы ничего не соображающего пассажира. За минуту до очередной станции он снова тихонько возвращался в тамбур и больше уже в этой электричке не «работал».
Изредка, правда, случались и накладки. Как-то один из пассажиров случайно увидел, что Сергей лезет во внутренний карман пальто спящего мужчины.
— Э, орел! Ты чего это там делаешь, а?!
Но тот не растерялся. Мгновенно подавив желание «рвать когти», Соколов сделал вид, что поправляет мужчине шарф, а затем, нахлобучив тому шапку поглубже, начал трясти его за грудки:
— Дядя Андрей, выходим! Дядя Андрей!.. Наша станция сейчас — вставай!.. Ну дядя Андрей, пошли давай…
«Дядя Андрей» открыл глаза и, мало что соображая, поплелся в тамбур, бережно поддерживаемый «племянником». Взволновавшиеся было пассажиры успокоились, видя, что мужчина проявил адекватную реакцию. Выйдя из электрички и подождав, пока она отъедет, Сережа аккуратно пристроил «дядю» на скамейку, исподволь наблюдая, не смотрит ли кто за ними. Как только мужчина снова «ушел в нирвану», пацан тут же испарился, прихватив шапку «родственника».
А еще один раз пришлось все же спасаться бегством. Обошлось… Но это были скорее исключения из общего правила, и в целом бизнес процветал.
Кстати, самой первой жертвой нашего героя стал рыболов, возвращавшийся с подледного лова в полубессознательном состоянии. Его Соколов, в поздний воскресный вечер от нечего делать слонявшийся по платформе, случайно углядел через окно ярко освещенного салона. В вагоне больше никого не было, и парнишка, повинуясь скорее невнятному порыву, чем с какой-либо осознанной целью, успел заскочить вовнутрь между створок уже закрывавшихся дверей. На следующей остановке он спокойно вышел, неся через плечо рыболовный ящик со всевозможной утварью. Ящик этот Соколов-старший у сына уже на следующий день отобрал и пропил, тем самым фактически благословив его на продолжение «бизнеса». А было Сереже в ту пору всего-то неполных тринадцать лет…
Потом появились новые знакомые, и начались дела посерьезнее. Впервые Соколов предстал перед судом в пятнадцатилетнем возрасте — стоял «на шухере», когда его более старшие собратья по ремеслу обчищали квартиры. По малолетству срок пацану определили условный.
Трудно сказать, пошел ли урок впрок, но в следующий раз пред служителями Фемиды Сергей явился лишь спустя шесть лет — по возвращении из армии. В вагоне поезда, мчавшего новоиспеченного дембеля к родным берегам Невы, он основательно отметелил проводника, категорически отказавшегося продать уже изрядно нагрузившемуся к тому времени Соколову очередную поллитровку. Настолько серьезно, что на ближайшей станции мужчину сняли с поезда и увезли в больницу, а его обидчика наряд милиции из трех человек с трудом утихомирил и запихнул в кутузку станционного пикета.
