Сандра попросила на завтрак омлет с овощами, салат и кофе с молоком и едва дождалась, пока ей принесли заказ. Она съела все до крошки, с трудом сдерживаясь, чтобы не торопиться — голод давал о себе знать. Совершенно расслабившись, она неторопливо, со вкусом потягивала остывающий кофе, как вдруг к столу приблизилась огромная фигура.
— Доброе утро… или уже день? Впрочем, не важно. Ключ от номера у тебя?
— Доброе утро, — сухо поздоровалась она в ответ и передвинула лежащий на столе ключ ближе к краю.
Клайген сцапал его быстрым жестом и, не сказав больше ни слова, вышел из ресторана.
Сандра поймала себя на том, что слегка разочарована. Но чего, собственно, она ожидала от него? Что он подсядет за столик и продолжит говорить ей непристойности в своей омерзительно-ехидной манере? Или что галантно поинтересуется, хорошо ли она спала? Так или иначе, он ушел, оставив внутри Сандры странную пустоту, будто этот человек уже каким-то парадоксальным образом стал для нее ближе, чем остальные посетители ресторана и персонал.
Допив кофе, она некоторое время раздумывала, стоит ли подниматься в номер. Но справедливо рассудила, что сидеть в замкнутом пространстве вдвоем с Клайгеном будет выше ее сил, и вышла в холл. Выбрала объемистую художественную книгу в старом потрепанном переплете, вернулась в ресторан за тот самый уютный столик у окна, где некоторое время назад сидел Клайген, и погрузилась в чтение.
Через несколько часов в зал снова стали стекаться посетители: пришло время обеда. Столиков очевидно не хватало, и, с ее позволения, к ней подсели те самые молодожены, которые мило улыбались друг другу за завтраком. Сандра зачем-то поискала глазами Клайгена, но не обнаружила его среди обедающих людей. Молодая пара за столиком вскоре сменилась пожилой, а назойливый сосед все не появлялся.
К тому времени, как оживление в зале пошло на спад, Сандра достаточно проголодалась, чтобы заказать легкий овощной суп и кусочек запеченного с овощами филе индейки. Но едва ей принесли заказ, как в зале ресторана появился Клайген и безо всяких церемоний подсел к ней.
Сандра взглянула на него со смешанными чувствами. С одной стороны, его общество оставалось нежелательным: она устала от потока бесконечных пошлых гадостей, которыми он буквально фонтанировал; с другой — безмолвное одиночество начинало тяготить, и тут порадуешься хоть какой-то компании… Или Сандра лишь убеждала себя в этом, а на самом деле причина была совершенно в другом?
Он переоделся в трикотажный реглан шоколадного цвета, выгодно подчеркивающий атлетически сложенную фигуру. Бегло скользнув по ней взглядом, Сандра почему-то смутилась и опустила глаза, делая вид, что увлечена супом.
Любой мало-мальски воспитанный человек как минимум пожелал бы ей приятного аппетита, но Сандра уже неоднократно убеждалась в том, что понятие «воспитанный» к ее соседу неприменимо. Она понимала, что учить его хорошим манерам — занятие бесполезное, но не смогла удержаться, чтобы не предпринять хотя бы попытку, и молча отложила ложку.
— Я порчу тебе аппетит? — Клайген по-своему расценил укоризненный жест и криво ухмыльнулся, пытаясь поймать ее взгляд.
Она удивленно подняла на него глаза, не понимая, о чем он. И вдруг ее осенило: он имеет в виду свое лицо!
— О… — выдохнула она, смущенная теперь уже его подозрением. — Нет, что вы… Просто это… невежливо…
К столику снова подошел официант — принять заказ у ее незваного соседа — и невольно дал Сандре толику времени, чтобы собраться с духом. Дождавшись, когда он уйдет, Клайген поставил локти на стол, всем телом подался к Сандре и вкрадчиво поинтересовался:
— Невежливо что?
Сандре вконец расхотелось его воспитывать. Если она сейчас назидательно напомнит ему, что следовало бы сказать «приятного аппетита», он наверняка расценит это как повод отвесить новую порцию издевок, а ей не хотелось снова это выслушивать. Ведь, как ни крути, он все-таки уступил ей свое место на кровати, пусть это и произошло уже под утро.
Однако он всем свои видом показывал, что настойчиво ждет ответа, и Сандра принялась лихорадочно подбирать слова.
— …Невежливо с моей стороны есть в вашем присутствии, когда вам еще не принесли заказ.
Он негромко рассмеялся и откинулся на спинку стула.
— Забавно, — сказал он.
— Что в моих словах забавного? — слегка обиделась Сандра.
— Забавно, как ты пытаешься юлить. Любопытно… это твои манеры леди мешают тебе вылить суп мне на голову или страх ночевать в коридоре верхом на чемодане?
Сандра растерялась.
— Почему вы решили, что я хочу вылить на вас суп? Я просто собиралась пообедать.
— Так что тебе мешает? — ухмыльнулся он.
Вздохнув, Сандра взяла ложку и с досадой заметила, что рука слегка дрожит. Под внимательным взглядом Клайгена она заставила себя зачерпнуть ароматного овощного бульона и поднести ко рту.
— Интересно, почему люди так боятся говорить правду? — не унимался он, наблюдая за ней с кривой усмешкой.
— Какая правда вам нужна? — Сандра вновь отложила ложку, с сожалением глядя на остывающий суп, и обреченно посмотрела на навязчивого собеседника.
— Правда о том, что ты на самом деле обо мне думаешь, — весело хмыкнул он и облизнулся.
Сандра ощутила нервный спазм между бедер и опустила глаза.
— Я о вас вообще не думаю, — тихо ответила она, понимая, что за эту маленькую дерзость ей прилетит вдесятеро больше.
— Опять лжешь, — он казался удовлетворенным.
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Откровения? Хорошо, расскажите, что думаете обо мне, и я пойму, как вам ответить.
Сандра сама не поняла, откуда взялась ее неуместная смелость. Но слова были сказаны, и она с вызовом посмотрела на него.
— Что я думаю о тебе? — его серые глаза загорелись нехорошим весельем. — Ты правда хочешь это узнать?
Он вновь облизнулся, будто хищник, намеревающийся вонзить зубы в только что пойманную жертву. Уголки губ Сандры дрогнули в слабой жалкой улыбке. Она отрицательно качнула головой, не отрывая взгляда от его гипнотически-наглых глаз.
Он рассмеялся и сцепил длинные пальцы рук на затылке, демонстрируя налитые силой бицепсы, отчетливо проступающие под трикотажной тканью реглана. Сандра ощутила новый спазм в области поясницы и стыдливо опустила глаза.
— Молодец, учишься, — похвалил он. — И своей честностью выиграла приз: так и быть, я тебе ничего не скажу.
— Я и без вас знаю, — она все еще силилась стереть жалкую улыбку со своего лица, но у нее плохо получалось.
Эти детские игры были настолько абсурдны, что даже злиться на него уже не получалось.
— Да? И что же? — он приподнял здоровую густую бровь и вновь наклонился над столом, явно заинтригованный.