Эйб выключил магнитофон.
Белинда сидела в оцепенении: она не могла и не хотела думать, не могла пошевелиться, не могла дышать.
– На случай, если тебе не вполне понятен разговор на пленке, поясняю: Джек Форд был моим врагом в течение семнадцати лет и использовал тебя, чтобы посчитаться со мной, – заявил Эйб.
Его слова вернули ей способность мыслить.
Ложь. Их любовь была ложью. Она подняла к отцу побледневшее как мел лицо.
– Убирайся! – прошипела Белинда. – Убирайся, мерзавец, пока я… – У нее перехватило горло, и она торопливо отвела глаза. Никогда еще Белинда не ненавидела отца с такой силой.
– Не тревожься, – проговорил Эйб. – Мы не допустим, чтобы этому паршивцу все сошло с рук. Я посоветуюсь со своими адвокатами и завтра позвоню тебе.
Она даже не ответила, боясь утратить контроль над собой. Эйб ушел. Услышав, как хлопнула входная дверь, Белинда обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
А в мозгу вновь и вновь прокручивались его слова:
Это было гениальное озарение. Я знал, что должен быть какой-то способ отомстить тебе. И вот он нашелся. Очень удачный ход, не так ли?
Почувствовав позыв к рвоте, Белинда вскочила и помчалась в ванную. И долго стояла, склонившись над холодной фарфоровой раковиной. Джек не знал, что она беременна, но ей теперь все стало совершенно ясно. Его слова эхом звучали в голове:
Это было гениальное озарение…
Отомстить тебе…
Очень удачный ход…
Гениальное озарение…
Глава 116
Триумфа победы он не испытывал. Был только холодный панический страх и отвращение.
«Феррари» Джека свернула к ее дому. Он чувствовал себя очень виноватым, и это злило его. Очень злило. Но Джека довели.
Он понимал, Глассман сделает ответный ход. При этой мысли Джек похолодел. Глассман попытается воздействовать на Белинду, настроить ее против него. Может, даже запугает дочь. Но с этим он справится. Белинда любит его.
Хуже всего то, что ему придется сказать ей все начистоту.
Надо опередить Глассмана.
Необходимо объяснить Белинде все, прежде чем она узнает правду… и обман.
Она встретила его у дверей. Было заметно, что Белинда нездорова.
– С тобой все в порядке? – спросил Джек, протягивая к ней руки.
Она оттолкнула его руки.
– Не прикасайся ко мне!
Он замер. Белинда знает.
– Что случилось?
– «Гениальное озарение», – сказала она, и Джек почувствовал, как сердце сжимает холодная рука страха. – «Я знал, что должен быть какой-то способ отомстить тебе. Очень удачный ход, не так ли?»
Джек в ужасе слушал собственные жестокие слова, слетавшие с ее губ.
У нее дрогнул голос.
– «Вижу, тебе не по душе проигрывать».
– Белинда!.. – в отчаянии воскликнул Джек.
Она отшатнулась от него и указала на стереосистему:
– Все записано на пленку – каждое слово. – Белинда взглянула на него карими глазами, которые казались особенно большими и темными на бледном, осунувшемся лице. – Опровергни это, – умоляющим тоном попросила она.
Джек на мгновение закрыл глаза. О Господи, только не это! Эти слова предназначались для Глассмана, а не для Белинды. Только не это!
– Не можешь опровергнуть, не так ли? – прошептала она.
– Белинда, все не так, как может показаться.
– А ты попробуй опровергнуть! – крикнула она. – Докажи, что женился на мне не для того, чтобы посчитаться с моим отцом! Докажи!
– Я не хочу больше лгать тебе. Я не могу ничего опровергнуть.
– Все ложь! – страдальчески произнесла Белинда, и на глазах у нее выступили слезы. – Каждая минута с тобой была ложью!
– Нет! – возразил Джек. – Не все было ложью.
Белинда смотрела на него с таким отчаянием, обидой, страданием и надеждой, что Джек почувствовал себя последним негодяем.
– То, что я хочу тебя, это правда. И ты это знаешь.
– Вот как? Тебе хочется трахать меня? Ну что ж, приятель, присоединяйся к толпе желающих и занимай очередь в самом конце.
– Не надо так говорить об этом, Белинда. Я люблю тебя.
– Не смей говорить о любви! – закричала она. – Я тебя ненавижу. Убирайся отсюда и никогда не возвращайся!
Джек положил руки ей на плечи, но она вырвалась.
– Я не хотел причинить тебе боль, Белинда, – хрипло сказал он, и, видит Бог, это было правдой. – Выслушай меня, Белинда. Я не хотел обидеть тебя.
Она истерически расхохоталась:
– Как видно, это мой утешительный приз.
– Давай поговорим, прошу тебя.
– Нам не о чем больше говорить. – Белинда повернула к нему побледневшее лицо. – Кроме развода.
Ошеломленный, Джек не сразу пришел в себя.
– Я не хочу развода.
– Ах да, я забыла. Чтобы насолить Эйбу, ты никогда не дашь мне развод! Ну так слушай меня внимательно, Джек. Ты ошибаешься, полагая, что я останусь замужем за таким ничтожеством, как ты. Помнишь, я тебе однажды сказала, что кобели идут по дешевке: на пятачок – пучок. Надеюсь, ты не забыл, что я дочь своего отца? Как тебе понравится, Джек, если на тебя ополчится еще один Глассман? – Ее глаза сверкали от гнева. И возможно, от ненависти.
– Я думал, ты любишь меня. Но если бы любила, то дала бы мне еще один шанс и простила меня.
Белинда рассмеялась:
– Ты, наверное, шутишь? О какой любви идет речь, Джек? Это лишь похоть. Как я уже сказала, ты первоклассный кобель. Уверена, в отношении меня ты тоже ошибся.
Он стиснул зубы.
– Не отталкивай меня.
– Нэнси была права! – выкрикнула Белинда. – Ты всего лишь лжец, потребитель и неудачник. Полный неудачник. Убирайся, Джек. Не испытывай судьбу.
– Значит, ты такая же, как твой отец? – Он повернулся и направился к двери.
Белинда прошипела ему вслед:
– Я никогда не прощу тебя.
– Леди, – насмешливо бросил он, – я наконец одумался. Мне это совершенно безразлично.
Глава 117
Он не мог не вспоминать.
Да и хотел ли?
Ему вспоминалась ее улыбка, когда она впервые сказала, что любит его – робкая и неуверенная, как у ребенка. Ему вспомнилось также, как он сам отреагировал на это… Странное, теплое, всепоглощающее чувство буквально охватило его.
