Но мне — не пофиг. По-моему, адреналин все-таки бывает разный.
Это все равно, что говорить, будто и пиво, и вино, и односолодовый виски двадцатилетней выдержки, и мутный самогон сомнительного происхождения — это все, как ни крути, просто разбавленный этиловый спирт. Однако же разница между этими напитками, мягко говоря, имеется.
Вот и я уже научился различать разные сорта и оттенки адреналина. И есть у меня среди них самый любимый. Тонкий, пьянящий, будоражащий, заставляющий трепетать, как потревоженная струна — одновременно от страха, предвкушения и… даже не знаю. Осознания собственной наглости. Именно он разливался по моим венам, когда я, например, карабкался по решетчатому стеклянному фасаду в офис «Обсидиана». Когда это было-то? Где-то вечность назад, в прошлой жизни. И вот сейчас это чувство снова разгорается внутри.
Вызов.
Наше негласное противостояние с Чингизом вошло в ту стадию, когда назад дороги нет. Если мы попадемся — это конец. Разлетятся вдребезги последние иллюзии того, что мы можем работать в одной упряжке. И это уже не разногласия, не внутренний протест, а прямое неповиновение. Саботаж.
С другой стороны, если у нас получится — это может изменить весь расклад.
Я летел по среднему ярусу ветвей, почти не задумываясь, ведомый одним лишь инстинктом, и просто кайфовал от этого ощущения. Давненько я уже его не испытывал. Собственно, вся философия паркура заключается именно в этом — довериться своему телу, своим рефлексам, отбросить прочь шелуху мыслей. Это как поймать крыльями дельтаплана восходящий поток воздуха. Еще секунду назад ты — просто человек, возящийся с какой-то неуклюжей конструкцией в руках. И вдруг невидимая сила подхватывает тебя и превращает едва ли не в полубога.
Я, конечно, далеко опередил Псов и даже потерял их из виду. Но это пока неважно — я дал им ориентир, а сам прибуду на место пораньше, осмотрюсь.
Детеныш, цепко ухватившись за ремни брони, молча сидел у меня за спиной. Даже, пожалуй, тише обычного. Возможно, приходил в себя после того, как в него вселился Царь обезьян. Через этого маленького оракула Хануман передал мне что-то вроде видения или миража. Ощущения были так себе — будто глюки какие-то словил. Но, надо признать, это было куда информативнее, чем если бы он ткнул пальцем в место на карте.
Я увидел в паре километров от менгира, через который мы вошли в игру, большое конусовидное скалистое образование, похожее на вулкан, но состоящее из рыхлой пористой горной породы желтоватого цвета. Что-то вроде песчаника или туфа, изъеденного глубокими рытвинами, морщинами, а кое-где и зияющего черными провалами пещер. Больших деревьев на нем не было, так что с высоты оно смотрелось этакой проплешиной в джунглях, едва прикрытой жидкими кустами. Больше всего оно напоминало гигантское ядро грецкого ореха, наполовину вросшее в землю.
На игровой карте этот участок отметился значком особой зоны под названием Гнездовье конгамато. Тревожный признак. Обычно такие значки ставятся рядом с данжами — как предупреждение о повышенной опасности. Правда, здесь данжа нет — иначе был бы еще один значок, с цифрой, обозначающей максимальное количество игроков в группе, которую система может пропустить для прохождения испытания.
Увидел я и отряд Чингиза, приближающийся к Гнездовью по звериной тропе с севера. Судя по маршруту, они идут прямиком в глубокое ущелье, рассекающее скалы почти посередине. Где-то там находятся входы в пещеры.
Но мы пойдем другим путем.
Мы приближаемся с юго-востока и полезем по скалам поверху. Благо, тут особых навыков не понадобится — склоны довольно пологие. Наша цель — здоровенный, как кратер, круглый пролом, ведущий в пещеру, большую часть которой занимает подземное озеро. Одна из огненных слез покоится на дне этого озера. Собственно, именно она в свое время и пробила потолок пещеры.
Добраться до озера можно и понизу, через ущелье и систему пещер. Собственно, этим путем и идет отряд Чингиза. Точнее, их ведет стрелка Компаса Джанжи Хэ, а инструмент этот очень капризный и неточный. Они дойдут до Гнездовья, и дальше вынуждены будут обшаривать там каждый закоулок. Это даст нам еще немного времени. В целом, вроде бы все складывается достаточно удачно. Даже как-то слишком легко.
В чем был подвох, я понял, когда добрался до места и оглядел Гнездовье, забравшись повыше на дерево. Заодно и узнал, что значит Конгамато.
Птеродактили. Злобная летающая помесь ящера и нетопыря с острыми клювами, способными пробить человека насквозь. Они меня чуть не прикончили во время моего путешествия вниз по реке. И тогда это была небольшая стая. А тут их десятки!
Распластавшись на ветке и искренне надеясь, что сливаюсь с ней, как хамелеон, я осмотрел раскинувшиеся передо мной скалы. Конгамато просто кишели здесь. Большая часть из них копошилась возле здоровенных гнезд, обустроенных в гротах либо сложенных из хвороста. По земле эти твари передвигались довольно шустро. Крылья свои они складывали так, чтобы опираться о землю… эм, локтями? Коленями? В общем, местами сгиба. В таком положении они были похожи на здоровенных тощих ящеров с непропорционально длинными мордами и угловатыми костлявыми лапами. Даже сразу и не разглядишь, что они летать могут.
— Хануман? — позвал я.
Я не был уверен, что это сработает, но очень уж хотелось кое-что уточнить у царя обезьян.
Детеныш ванара покинул мою спину и уселся на ветке напротив моего лица. Глаза его распахнулись еще шире обычного, и я успел разглядеть, как они потемнели — зрачки быстро расширились, заполняя всю радужку.
— О, ты уже добрался до места, мой безволосый друг! — проговорил малыш голосом Ханумана. — Похвально!
— Ты мне зубы-то не заговаривай! Глянь лучше вниз. Что прикажешь делать со всей этой оравой?
Детеныш озадаченно почесал макушку.
— Ах, да! Тут же птички…
— Птички?!
— Не сердись! Великий Хануман все уладит! Он же обещал вам свою помощь. Хотя…
Маленький ванар пробежал на самый конец ветки, чтобы получше разглядеть обстановку внизу. Задержался он там довольно надолго, а на мои попытки привлечь его внимание никак не реагировал.
Часть крылатых бестий тем временем поднялась в воздух, будто растревоженные чем-то. Пара десятков, не меньше. Какое-то время они кружили высоко над гнездовьем, а потом выстроились косяком и, будто эскадрилья истребителей, двинулись куда-то на север.
Ванар вернулся ко мне.
— Мне удалось отвлечь самцов. Заодно я натравил их на ваших приятелей, что движутся сюда в поисках огненной слезы.
А вот это уже лучше! Я не удержался от злорадной усмешки, представив, какой сюрприз ожидает команду Чингиза. Сомневаюсь, конечно, что летуны составят для его головорезов серьезную опасность. Вряд ли весь отряд к менгиру отправят. Но времени отнимут немало. Уже хорошо.
— Отлично! Но там, на скалах, по-прежнему целая орава этих тварей!
