— Я не такой, — сказал я. — Мне нравится сражаться, я понемногу вошел во вкус. Но я не получаю удовольствия от убийств.
— Знаю. И потому ты — мой любимый ученик. Мне больно видеть, что над тобой снова сгущается опасность.
Я благодарно кивнул и задумался. Пусть речи Бао порой бывают слишком туманными, но он не роняет слова на ветер. В этом я уже успел убедиться за время нашего общения. Надо только внимательнее слушать.
К примеру, последняя его фраза меня насторожила. В последний раз, когда он предупреждал меня о нависшей надо мной опасности, он имел в виду вполне конкретную. На мне тогда была ассасинская метка Эдж. Что, если и сейчас он говорит о чем-то подобном?
Запросто. В отряде Чингиза несколько ассасинов. Так почему бы им не набросить на меня и на остальных людей Терехова свои метки? Дополнительный инструмент контроля. Этакие «жучки», отмечающие наше местоположение на игровой карте.
Ч-черт! А ведь была у меня мысль попробовать тайком увязаться за поисковым отрядом Чингиза. Выяснить, куда они направляются и что ищут. А, выходит, и тут тупик. Незаметно подобраться не получится.
Да что ж такое-то? Ну, хоть где-то этот чертов стратег должен был проколоться?!
— Расскажи мне о своей встрече с Хануманом, — прервал паузу Бао. — Возможно, она имеет куда большее значение, чем ты думаешь. Вдруг он, сам того не подозревая, дал тебе подсказку, как выбраться из ловушки?
— О, намеков и подсказок в его речах было полно, — невесело рассмеялся я. — Вот только не знаю, как их понимать.
Я вкратце пересказал ему события прошлой игровой сессии, добавив то, что слышал от Гюрзы про участившиеся нападения ванаров на игроков, включая недавнюю атаку на новый лагерь.
Бао терпеливо выслушал мой рассказ, озадаченно хмыкнул и ничего не ответил. Вместо этого водрузил на камень перед собой еще несколько — получилось что-то вроде весьма неустойчивой пирамидки. Верхний камень — серый, ноздреватый, похожий на влажный кусок сахара — он устанавливал так аккуратно, что, кажется, даже перестал дышать. А заодно и я с ним.
Снова вооружившись мини-граблями, он нарисовал рядом еще один круг, пересекающийся с предыдущим. Потом еще один. В их центрах угнездились разноцветные гладкие камни. Потихоньку вырисовывался этакий сад камней, вокруг каждого из которых, будто круги по воде, расходились аккуратные бороздки на песке.
Я терпеливо ждал, параллельно обдумывая его слова. Что он имел в виду, говоря о том, что такие, как мы, любим лишь убивать? Я ведь спросил его, что Чингиз может искать в джунглях… Намекает, что тот ищет кого-то, чтобы убить? Какого-нибудь редкого монстра вроде Дахамеша? А может, ищет то, с помощью чего можно убивать еще лучше? Какое-нибудь оружие? Или некий способ быстро прокачаться или прокачать весь отряд?
— Так что ты еще скажешь обо всем этом, учитель? — не выдержал я.
Времени у меня и правда в обрез, а я наблюдаю, как огромный кот играет с камнями и песком. Мне нужна информация, черт побери! Хоть какая-то зацепка!
— Скажу, что юный Мангуст снова действует в своем стиле. Свой Путь он преодолевает не уверенно и осознанно, как подобает монаху, а гигантскими скачками. Он умудрился бросить вызов Хануману, не овладев даже азами стихии Дерева.
— С этим да, я поторопился. Впрочем, этот квест мне все равно открыли не полностью. Так и написали — что нужно сначала совершить паломничество к Лазурному дракону. Тогда и откроются остальные подробности.
— Так может, стоит прислушаться к этому совету?
— Ты не понимаешь, учитель! Мне сейчас некогда заниматься освоением стихий. У меня и моих друзей сразу двое врагов. Во-первых, наш соплеменник, Чингиз, с которым мы к тому же не можем сражаться напрямую. Во-вторых, ванары, которые хотят изгнать из джунглей всех игроков. Мы оказались между двух огней.
— Ванары ведут себя странно. Во всяком случае те, с которыми вы столкнулись. Возможно, в этом стоит разобраться получше?
— Этого и ждет от нас Чингиз. Чтобы мы разбирались с его врагами, отвлекали на себя их внимание, пока он спокойно сделает свое дело.
— Враг… Друг… Все это часто бывает обманчивым. Друг становится врагом. Враг — другом. А враг твоего врага…
— Враг твоего врага — твой друг? — сказал я, когда понял, что завершать фразу Бао не собирается. — Имеешь в виду, что можно как-то повернуть ванаров против Чингиза?
— Насколько я понимаю, это и не требуется. Они и так борются друг с другом.
— Да, но… Ч-черт, учитель, у меня мозги сейчас закипят! Давай без намеков и рассуждений? У тебя есть какая-то идея?
Ксилай укоризненно покачал головой.
— Я — твой учитель и наставник в познании Пути. Я могу многое рассказать о законах взаимодействия Ци. О боевых приемах. О самосовершенствовании. Знаю много легенд об Артаре. Но я не могу знать, как тебе поступать со своими сородичами.
Ну да. Чего я хочу от непися, созданного для обучения боевым искусствам? Видимо, я совсем в отчаянии, поскольку мне не к кому больше обратиться.
— Хотя бы попробуй, Бао, — попросил я. — Может, на этот случай у тебя припасена подходящая легенда?
— Хорошо. Я кое-что могу рассказать тебе об Уобо и о ванарах. Возможно, это поможет тебе.
— Было бы здорово!
Сенсей отложил в сторону грабельки и, положив ладони на колени, на секунду прикрыл глаза.
— Начать, пожалуй, стоит с легенды о Лазурном драконе. Это самое огромное и самое величественное существо, которое когда-либо существовало в этом мире. Он — порождение неба и океана, вобравший в себя их неизмеримую мощь. И когда-то он был единственным обитателем этого мира. В те времена Артар был лишь безжизненным пластом камня посреди безбрежного моря. И именно великий дракон вдохнул в него жизнь. Он — прародитель всего живого.
Туман позади Бао, как это часто бывает во время его рассказов, ожил, и из призрачных белесых струй, вьющихся вокруг него, складывались образы, быстро тающие в воздухе. Но на смену им приходили все новые. Горы, реки, долины. Огромный змеевидный дракон, выныривающий из воды и по дуге облетающий континент.
— Зарождение жизни — это чудо. Но оно никогда не бывает безболезненным. Все живые существа рождаются в муках, в криках, в страданиях. Так было и тогда. Океан кипел и обрушивался на твердь огромными волнами. Небо плакало огненными слезами. Неистовые бури терзали поверхность материка. Однако, когда все утихло — в небе вспыхнули радуги, и лучи солнца заискрились на водах Озера жизни.
— Я уже слышал это название, — вспомнил я. — От Ханумана.
— Озеро жизни находится здесь, в Уобо. В глубинах джунглей, в кратере давно потухшего вулкана. По легендам, именно отсюда жизнь распространилась по всему Артару. И именно поэтому она все еще так сильна здесь, в Уобо. Нигде ты не встретишь такого буйства жизни, такого многообразия, такого мощного течения Ци.
