Итак, если мы возьмем соотношение потерь Красной армии и войск НКВД (далее я их буду объединять) и, соответственно, немцев из вермахта и войск СС, уроженцев Третьего рейха в границах 1937 г., то они составят 3,5–4 к единице. То есть говорить «трупами завалили» будет некоторой натяжкой, но все же…
А вот если взять всех, с кем Красной армии приходилось воевать в 1939–1941 гг., то соотношение потерь будет совсем иное – один к двум в нашу пользу. Речь идет о том, чтобы к немцам, уроженцам рейха в границах 1937 г., прибавить всех, кто вступил в ряды германских вооруженных сил: вермахта, СС, хиви, всяких там «легионов», «голубых» дивизий и прочая, и прочая.
В поражениях 1941 г. большую роль сыграла «политкорректность» и «интернационализм» советского руководства. Так, с 22 июня 1941 г. целые дивизии формировались из западных украинцев, крымских татар, прибалтов и т. д. Я уж не говорю о том, что все вооруженные силы Эстонии, Латвии и Литвы были в 1940 г. в полном составе включены в состав РККА.
В итоге в 1941 г. разбежалось не менее дюжины «национальных» дивизий. А позже большая часть их личного состава вступила в различные формирования, созданные под эгидой германского командования. Ну а еще позже все эти формирования были уничтожены или пленены Красной армией.
Так вот теперь всех военнослужащих германских формирований, родившихся в границах СССР на январь 1941 г., «рафинированные» интеллигенты-русофобы записали в наши потери. А их свыше миллиона. Нет, нам предатели и бандиты не нужны, и писать их следует в потери Третьего рейха. Замечу, что даже этот миллион резко меняет соотношение потерь.
С финнами, итальянцами, хорватами, словаками, румынами и прочими все несколько проще. Даже у них и на Западе опубликованы данные о числе их дивизий, бригад, легионов, сражавшихся на Восточном фронте. Другой вопрос, что они всячески занижают потери своих национальных армий и предпочитают помалкивать о действиях своих соплеменников в частях СС. Охота, к примеру, правительству Финляндии говорить о финских частях СС, сражавшихся на Дону и Северном Кавказе?
Хуже всего обстоит дело с нашими псевдосоюзниками, как, например, с Польшей. Ну а чтоб меня не обвинили в полонофобии, я приведу еще пример с Францией. Большевики в течение 40 лет внушали, что Франция в 1941–1945 гг. была нашей верной союзницей. Увы, все доказательства сводились к действию одной (!!!) эскадрильи (с 13 летчиками и 42 техниками) «Нормандия – Неман», 29 ноября 1942 г. прибывшей в СССР.
Но о действиях легиона французских добровольцев, дивизии СС «Карл Великий» («Шарлемань») у нас предпочитают помалкивать. По иронии судьбы свой первый бой легионеры приняли на Бородинском поле. Только за две недели боев в декабре 1941 г. около 150 человек из состава «Легиона французских добровольцев» были убиты и еще 300 ранены или обморожены. 2-й батальон был почти полностью уничтожен, полк 9 января 1942 г. отведен с фронта в район Смоленска. Ну а последние части дивизии «Шарлемань» вступили бой 27 апреля 1945 г. в Берлине.
Самое забавное, что Гитлер, опасаясь возрождения французской военной мощи, ограничил число французских формирований на Восточном фронте. А в добровольцы записались многие десятки тысяч людей. Вон в соседней Бельгии в СС подались свыше 50 тыс. добровольцев.
Зато вся Франция работала на германскую военную машину. Танки, пушки, самолеты, автомобили, продовольствие и т. д. До Курской дуги (1943 г.) самыми толстобронными танками, действовавшими под Брестом, Москвой и Севастополем, были французские. Самые тяжелые орудия, обстреливавшие Ленинград, были французские и т. д.
Кто бы попытался сравнить ущерб, нанесенный немцам эскадрильей, а с 1944 г. полком «Нормандия – Неман», с ущербом, нанесенным России 150–200 тыс. французов (ну а, строго говоря, лицами, рожденными в границах Франции на 1 января 1939 г.), а также тысячами французских орудий, танков, самолетов, используемых вермахтом на Восточном фронте?
Ну а еще больший ущерб и РККА, и Советскому Союзу в целом нанесли наши доблестные польские союзники.
Глава 17. 1939 год. Польша – жертва агрессии?
Разобраться в русско-польских отношениях ХХ века невозможно, не отрешившись от мифологии Второй мировой войны. «Нигде не врут так, как на охоте и на войне», – любил говаривать железный канцлер Бисмарк. Надо ли говорить, князь великолепно разбирался в обеих проблемах, вспомним его медвежьи охоты с Александром II.
Я же добавлю, что военная пропаганда всегда, а в ХХ веке в особенности, была не менее важным видом оружия, чем, скажем, артиллерия. Но в мирное время мифы военного времени становятся не менее опасны, чем выслужившие свой срок боеприпасы.
Действительно, военные мифы хороши, когда действуют военная цензура, военно-полевые суды и т. д., но не во время Интернета. Однако объем мифологии 1939–1945 гг. был столь велик и настолько вошел в умы людей, что мы до сих пор считаем, что в сентябре 1939 г. невинная Польша стала жертвой Гитлера и Сталина.
Увы, Вторая мировая война стала неизбежна после подписания в 1919 г. Версальского мира. Об этом сразу же после подписания заявили: в Париже французский маршал Фош, в Лондоне – премьер-министр Ллойд Джордж и в далеком Петрограде – предсовнаркома Ленин. Причем британский премьер, обращаясь к французскому премьеру, четко определил причину – «Не делайте из Польши вторую Эльзас-Лотарингию», а французский маршал указал время начала Второй мировой войны: «Версаль – это не мир, а перемирие на 20 лет» – 1919 + 20 = 1939 (!).
В 1919-1920 гг. поляки напали на немцев и на русских. И Германия, и Советская Россия тогда легко могли в одиночку вдребезги разгромить банды Пилсудского. Но Антанта грозила Берлину войной, если германские войска будут задействованы против поляков.
Ну а в апреле 1920 г. в союз с Пилсудским вступил борец «за единую и неделимую» – барон фон Врангель.
Воспользовавшись слабостью соседей, Польша захватила огромные территории, принадлежавшие уже несколько сотен лет России и Пруссии. В новое государство, созданное Пилсудским железом и кровью, были насильно загнаны миллионы русских, белорусов, украинцев, евреев и немцев. Поляки составляли около 60 % населения этого государства. Самое любопытное, что поляками считались различные славянские народы – силезцы, мазуры, кашубы, лемки и т. д.
Статистика по мазурам, лемкам, кашубам и другим народам в Польше никогда не велась. Однако даже сейчас, несмотря на 80 лет принудительной ассимиляции, в Польше насчитывается 330 тыс. кашубов и 180 тыс. полукашубов. (Данные Главного правления Кашубо-поморского объединения на 2005 г.) Кашубам не давали учиться в школе на родном языке. Детей, плохо говоривших по-польски, даже в 1950–2005 гг. отправляли в школы для умственно отсталых. Запрещались газеты на кашубском языке, а их редакторов отправляли за решетку.
Польские власти с самого начала отказались предоставлять посторонним народам хоть какие-то элементы автономии, пусть даже культурной. В Польше должны были жить только поляки, и должна быть единственная конфессия – римско-католическая.
