В соответствии с указаниями вождя Ивана Сусанина вернули в иконостас народных героев и на страницы школьных учебников. И, как всегда у нас бывает, очередная развесистая клюква советской пропаганды стала темой для многочисленных анекдотов. Иван Сусанин в них делил второе место с чукчей, уступая лишь незабвенному Василию Ивановичу.
Так что же было на самом деле? В 1619 г. крестьянин села Домнина Богдан Собинин подал челобитную о деяниях своего тестя Ивана Сусанина Богдашкова. Челобитная эта не сохранилась, и мы о ней знаем из царской грамоты от 30 ноября 1619 г. В грамоте говорилось о пожаловании Богдана Собинина землей с освобождением от всех налогов, сборов и повинностей. Указывалась и причина: «За службу к нам и за терпение тестя его Ивана Сусанина. Как мы, великий государь, царь и Великий князь, Михаил Федорович всея России в прошлом 1613 г. были на Костроме, и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди и тестя его… изымали и его пытали великими, немерными пытками, а пытали у него: где в те поры мы… были, и он Иван, ведая про нас, Великого государя… где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти»
[60].
Чудесная сказка Собинина понравилась царю и его матери. Зятьку дали денег и грамоту, подтверждавшую геройское поведение Ивана Богдашкова. Естественно, что никто не проверял сообщения Богдана, да и проверить их было физически невозможно. А, главное, зачем? Просил Богдан немного, а польза для династии Романовых была огромная.
Риторический вопрос: а почему Марфа и Михаил шесть лет не вспоминали об их спасителе Сусанине? Запамятовали? Других дел хватало? Вряд ли. Своих людей Марфа не забывала. Помните «фельдсвязь», установленную с Филаретом, Пафнутием и Ко в 1602 г.? Так Марфа уже 18 марта 1614 г. щедро наградила всех своих агентов: «Попу Ермолаю и сыну его Исааку, им и детям их и внукам, в их роде во веки неподвижно… была пожалована в вотчинное владение дворцовая волостка в Челмужском Петровском погосте, именно реки для рыбной ловли числом 12, около Челмужской губы и обширное пространство земли около Челмужи, равное ныне 10 144 десятинам…»
Сравните – люди, лишь сообщавшие Марфе «о здоровье» ее мужа, получили столь щедрые награды, а человека, спасшего саму Марфу и ее сына от лютой смерти, забыли напрочь. И лишь после напоминания родственников убитого их кой-как наградили – освободили от налогов. Как-то несерьезно получается.
Сразу возникает вопрос, откуда в начале 1613 г. в районе села Домнино оказался отряд поляков? О действиях всех без исключения польских королевских отрядов, а также «частных армий» Сапеги, Лисовского и других хорошо известно в литературе, особенно в польской. Судьба не только их командиров, но и практически всех шляхтичей тоже известна. За двести лет изысканий наши квасные патриоты не нашли ни одного шляхтича, который мог бы погибнуть в районе Домнина.
Миф о Сусанине был разоблачен еще в середине XIX века профессором Н.И. Костомаровым. По-видимому, крестьянин Иван Сусанин был схвачен небольшой шайкой «воров» (воровских казаков), которых немало бродило по Руси. За что же они стали его пытать и замучили до смерти? Скорей всего, «ворам» требовались деньги. Ни воровской шайке, ни даже большому польскому отряду ни Кострома, ни Ипатьевский монастырь были не по зубам. Они были обнесены мощными каменными стенами и имели десятки крепостных орудий.
Участник Русско-шведской войны Юхан Видекинд писал, что в конце 1612 г. польский король Сигизмунд III послал шесть тысяч запорожских казаков (черкасов) разорять Северный край
[61]. Они разорили множество городов, монастырей и сел на русском севере, о чем сообщают многочисленные грамоты монастырей и горожан, особенно из района Солигалича. Совсем недалеко от Солигаличского уезда находилось село Домнино.
Интересный нюанс: в большинстве грамот захватчики и грабители именуются «литовскими людьми». Это и понятно. Ведь формально малороссийские и запорожские казаки числились подданными Великого княжества Литовского, да и термин «запорожцы» был тогда еще неизвестен жителям Северной Руси. А вот нынешние историки-образованцы термин «литовские люди» заменяют на «литовцев» и прибавляют к ним поляков. Замечу, что ни один польский пан, равно как и этнический литовец, в разгроме Солигаличского уезда или других северных районов зимой 1612/13 г. замечен не был.
«На ловца и зверь бежит». В 2001–2010 гг. нашли останки Сусанина и саблю, которой его зарубили ляхи.
Ну а поляки давно смеются над всей сусанщиной и резонно спрашивают – назовите хоть одну фамилию польского шляхтича, участвовавшего в охоте на Мишу Романова.
Но Сусанин меркнет перед грандиозным проектом «Государственный праздник 4 ноября – День народного единства». Остепененные дяди доказывают нам, что после капитуляции польского гарнизона в Москве в ноябре 1612 г. весь русский народ объединился и приступил к борьбе с иноземными оккупантами. По телевидению выступил какой-то «известный историк» и, глядя в камеру правдивыми голубыми глазами, заявил, что, мол, «произошло единение сословий».
Что же действительно произошло в ноябре 1612 г.? Русскими войсками была одержана крупная победа – сдался польский гарнизон в Москве. Кстати, эта победа даже не стала переломным пунктом в войне с поляками.
Любопытно, что вместе с ляхами в осаде сидело все семейство бояр Романовых, включая шестнадцатилетнего Михаила Романова, его мать инокиню Марфу, дядю Александра Никитича и многочисленную родню Романовых по женской линии.
А что делала там вся честная компания? Сидели в плену на цепи в застенках? Увы, нет. Ведь именно Романовы вкупе с рядом других бояр тайно впустили в Москву польский гарнизон. А что они делали в 1611–1612 гг.? Увы, тут сказать нечего – все документы на этот счет были уничтожены еще в XVII веке. Во всяком случае, сидели Романовы в Кремле совершенно добровольно.
Защищали ли Кремль вместе с ляхами боярин (генерал-лейтенант) А. Романов и стольник (полковник) М. Романов, достоверных сведений нет, но по долгу службы они обязаны были это делать, поскольку оба целовали крест царю Владиславу Сигизмундовичу и как верноподданные должны были насмерть драться за своего сюзерена.
И вот «все сословия сплачиваются» вокруг клана Романовых. А польские войска 27 октября 1612 г., то есть еще до сдачи Москвы, начали уходить в Речь Посполитую, оставив гарнизон в Смоленске. Испугались князя Пожарского? Нет. Ляхов изгнали генералы Голод и Холод. А в 1613–1616 гг. боевые действия с поляками свелись лишь к позиционной войне в районе Смоленска. И не потому, что гордые ляхи убоялись «единения всех сословий» в России, а потому, что паны в очередной раз учинили разборку с королем Сигизмундом. Король оказался без денег и физически не мог вести войну.
Зато в Московском государстве с новой силой заполыхала гражданская война. Вся Россия была в огне – от Соловков до Астрахани и от Смоленска до Казани. Были волости, где бои шли более активно, но волостей, где царил бы мир и порядок, практически не было.
