— Конечно. — Кэролайн показалось, что эта комната совсем не для ребенка, а скорее для важной персоны. — А где твои игрушки?
Катя подвела Кэролайн к кукольному домику, занимавшему целый стол. То была искусно выполненная копия княжеского дворца. Маленькие куклы — принцы, принцессы, дети, слуги — были изготовлены мастерски.
— Это подарок на день рождения. Мне тогда исполнилось четыре года, — пояснила Катя.
Кэролайн взглянула на нее. Какая еще четырехлетняя девочка получает подобные подарки?
— А где другие игрушки?
— У меня нет игрушек.
— А что тебе подарили на последний день рождения, дорогая?
Катя радостно вспыхнула и, подбежав к красивому бюро с позолоченными ручками, выдвинула верхний ящик. К удивлению Кэролайн, она извлекла оттуда изящную нитку жемчуга с бриллиантовой застежкой.
— У меня есть такие же серьги, — робко сказала девочка.
— Жемчуг изумительный, — искренне восхитилась Кэролайн. Но это подарок для дебютантки, впервые выезжающей в свет. А где же игрушки?
— А когда мне исполнилось пять лет, я получила в подарок пони. Его зовут Антон. Он живет в конюшне. Хотите на него посмотреть? — с надеждой спросила Катя. У Кэролайн от жалости к девочке защемило сердце.
— В другой раз. — Кэролайн лихорадочно думала, как бы купить игрушки для Кати. Интересно, стеснены ли сейчас в средствах Северьяновы?
— У меня есть книги.
— Это чудесно, — обрадовалась Кэролайн. — Не покажешь ли теперь мою комнату?
Они вышли в коридор, и Катя открыла соседнюю дверь.
Кэролайн влюбилась в эту комнату с первого взгляда. Она была вчетверо меньше Катиной, но все же очень просторная. Девушка подошла к окну и раздвинула светло-голубые шторы, закрепив их шнуром с красными кистями. Отсюда открывался вид на Неву, и Кэролайн улыбнулась. В этот момент по реке проплывало маленькое суденышко, над ним парила чайка. На другом берегу виднелось величественное здание с золотыми куполами и шпилями.
— Какой чудесный вид! — Кэролайн грустно вздохнула, вспомнив свою комнатку над книжной лавкой.
— Что такое, мисс Браун? Вам не нравится ваша комната? — услышала она голос Алекса. — Выбирайте любую по своему вкусу.
— Мне очень нравится эта комната. — Кэролайн улыбнулась Кате и ее дядюшке, стоявшему на пороге.
— Значит, она ваша. А если вам нужно что-нибудь еще, например, секретер, обратитесь к любому слуге. Они все говорят по-французски и по-немецки.
Кэролайн кивнула, радуясь, что языкового барьера у нее, видимо, не будет.
— Катя, — обратился Алекс к племяннице, — пойди-ка скажи Тэйчили, чтобы предупредила на кухне о нашем приезде.
Девочка кивнула и выбежала из комнаты, прихватив с собой котенка.
— Значит, вы устроились. Я рад, что вам нравится комната.
— Почему так встревожена Тэйчили? Что случилось? С Николасом все в порядке?
— Стоп! — Алекс остановил ее жестом. — Да, с Ники все в порядке.
— Но ведь что-то произошло? Не скрывайте ничего от меня. Я иностранка, нахожусь в чужой стране и должна все знать.
— Вы имеете на это право. Но не хочу тревожить вас. Вам здесь не угрожает опасность. И Ники, и я не допустим этого. От его слов Кэролайн стало еще тревожнее.
— Но что же произошло?
— Смоленск сожжен дотла, французы уже взяли Вязьму, которая всего в ста пятидесяти милях от Москвы.
— А где Николас?
— Он с Первой армией. Где-то между Вязьмой и Москвой.
— О Боже, Наполеона невозможно остановить!
— Не говорите глупостей, — резко оборвал ее Алекс. — Его остановят.
Кэролайн кивнула.
— Извините. Просто мне страшно… Алекс задумался.
— Нам всем страшно, — сказал он. — Только по разным причинам.
Глава 27
Алекс уезжал. Кэролайн поднялась до рассвета, чтобы повидаться с ним. Она накинула шаль поверх легкого платья и спустилась по лестнице. Зябко поеживаясь, прошла по коридору. В доме было тихо, казалось, все его обитатели еще спят. Но из столовой доносились голоса — низкий мужской и детский — и потрескивание дров в камине.
Кэролайн улыбнулась. Значит, не одна она поднялась ни свет ни заря, чтобы проводить обаятельного князя. Остановившись на пороге, девушка залюбовалась Катей. Та была удивительно хороша с заплетенными в косу длинными черными волосами и в ночной сорочке, отделанной кружевом и ленточками. Потом она увидела Алекса.
Он оглянулся.
— Что-то не так?
Кэролайн удивленно уставилась на него. На нем был темно-красный военный мундир с золотыми эполетами и позолоченными пуговицами и высокие черные сапоги с позолоченными шпорами.
— Вы уходите в армию? — прошептала Кэролайн упавшим голосом.
— Точнее, в кавалерию, — сказал он. — Вчера вечером я записался добровольцем.
— Он такой красивый, правда? — восхищенно воскликнула Катя.
— Такой же красивый, как папа? — спросил Алекс, обнимая девочку за плечи. Катя кивнула.
— По-моему, даже красивее.
— Моя племянница неравнодушна ко мне, — рассмеялся он и подмигнул Кэролайн.
Но она не ответила ему улыбкой.
— Зачем? — прошептала девушка. — Зачем вы это сделали?
— Наверное, для того, чтобы стать неотразимым для представительниц прекрасного пола.
— Нет, зачем вы записались в армию? Разве мало того, что Николас уже служит вашей стране?
— А что, если мне надоело играть в дипломатические игры И я хочу сразиться в бою с настоящим противником?
— А что, если вы делаете глупость? — воскликнула Кэролайн, уже не скрывая страха. — А что, если вас обоих убьют?
— А что, если я устал от проклятых французов, топчущих мою землю? Посмотрите, что они сделали с этим городом? С людьми? С моим народом? Вы здесь впервые, Кэролайн, поэтому вам незаметна разница. А я знаю, каким был этот город И мне надоело видеть страх в лицах людей, страх, печаль и, что еще хуже, стыд. — Он помолчал, глядя в камин. — И я готов своими руками гнать врага из моей страны. Я хочу бить этих проклятых французов.
Как ни странно, Кэролайн, несмотря на страх, понимала его. Глаза ее увлажнились.
— Я очень привязалась к вам, Алекс. И не хочу, чтобы с вами что-то случилось.
Не отпуская Катю, он обнял Кэролайн.
— Я тоже полюбил вас как сестру. За меня не беспокойтесь, я слишком ценю жизнь, чтобы позволить какому-нибудь французишке убить себя. А теперь мне пора. Я еду в Первую армию.
