— Глазам своим не верю, — услышала она за спиной властный женский голос.
Кэролайн испуганно оглянулась и оказалась лицом к лицу совсем не с той, кого ожидала увидеть. Перед ней стояла Мари-Элен.
— Добрый вечер, — сказала Кэролайн.
— Что вы здесь делаете? — Мари-Элен сверлила ее неприязненным взглядом. В черных глазах княгини сверкал гнев.
Кэролайн облизнула пересохшие губы, снова застигнутая врасплох этой женщиной.
— Меня сюда пригласили — так же как и вас.
Грудь Мари-Элен высоко вздымалась.
— Кто же вас пригласил? Неужели… Ники?
Кэролайн вдруг очень захотелось ответить «да».
— По-моему, это не ваше дело.
— Но вы работаете у меня!
— Меня нанял ваш муж!
— Понятно. И он вам, наверное, щедро платит… за все ваши услуги, — язвительно бросила Мари-Элен. Глаза ее метали молнии.
Кэролайн с трудом овладела собой.
— Если вы полагаете, что ваш муж платит мне слишком много, обсудите этот вопрос с ним.
— Не сомневайтесь, я сделаю это. Князь знает, что вы здесь?
Кэролайн чуть не сказала Мари-Элен, что Николас и убедил ее принять приглашение.
— Знает.
— Понятно. По-моему, он спятил. И чем это вам удалось завлечь его?
Она окинула Кэролайн презрительным взглядом.
— Я не завлекала вашего мужа. Сомневаюсь, что это могла бы сделать какая-нибудь женщина против его воли.
— Стало быть, вы не только обучаете моего ребенка, но занимаетесь и с князем?..
Кэролайн пожала плечами.
— Думайте, как вам угодно.
— Это отвратительно, — бросила Мари-Элен. — Вы в моем доме, а теперь еще и здесь! Я этого не потерплю! Дни вашей работы сочтены, милочка.
— Вы мне угрожаете? Мари-Элен расхохоталась.
— Да. Я угрожаю вам. Если вы не уйдете сами, то я так или иначе заставлю вас уйти.
Кэролайн испугалась. Она знала, что Мари-Элен безнравственна и не остановится ни перед чем.
— Мне поручили заботы о вашей дочери, и я не брошу ее, несмотря на ваши угрозы.
— Это моя дочь. И я не позволю вам настраивать ее против меня!
— Княгиня, я не настраиваю Катю против вас.
— Вы лгунья. Я знаю, чего вы добиваетесь. Думаете, я ничего не вижу? Вы хотите заполучить моего мужа, мою дочь, мой дом. Короче, вознамерились занять мое место. Но это безумие. Ники никогда не разведется со мной, ничтожная плебейка! — Мари-Элен торжествующе улыбнулась.
Кэролайн утратила дар речи. Вдруг выражение лица Мари-Элен изменилось. Улыбка снова стала лучезарной и привлекательной.
— Добрый вечер, милорд, — прощебетала она. — Мы с вами, кажется, еще незнакомы?
Кэролайн увидела Энтони с двумя бокалами в руках. Он подал девушке бокал и поклонился.
— Энтони Дэвисон. Рад познакомиться с вами, княгиня Северьянова.
Он поклонился Мари-Элен и поцеловал протянутую ему маленькую изящную руку.
— Вы, кажется, сын лорда Дэвисона? — Она бросила на него чувственный взгляд. — Я сразу догадалась. Вы очень похожи на отца.
— Да, я — его сын. К сожалению, младший. — Энтони старался не смотреть на открытую грудь Мари-Элен.
— Мы должны танцевать с вами.
Энтони всем своим видом выразил изумление.
Кэролайн заметила, что он покраснел. Она поняла: Мари-Элен решила завлечь Энтони и доказать, что ее женские чары куда сильнее, чем обаяние Кэролайн.
— Я оставлю для вас последний танец, — промурлыкала Мари-Элен и, даже не взглянув на Кэролайн, смешалась с толпой гостей.
— Ну-с, — излишне бодрым тоном сказал Энтони, — может быть, поищем какой-нибудь укромный уголок? Кэролайн кивнула ему и улыбнулась.
Николас появился на балу поздно. Однако не прошло и нескольких минут, как он узнал, что Дэвисон заперся в библиотеке с Каслеро, еще одним высокопоставленным лицом из министерства иностранных дел и послом Швеции. Шведы и русские заключили бесперспективное и никого не удовлетворявшее соглашение, и Северьянову очень хотелось узнать, о чем идет речь за закрытыми дверями библиотеки.
— Давно ли они там заседают? — спросил Николас у Алекса, от которого и узнал эту новость.
— Полчаса. Почему ты задержался?
— Пришлось написать кое-какие письма, — ответил Николас, когда он и Алекс вошли в бальный зал. Танцы были в самом разгаре, но князь не увидел Кэролайн.
— Она здесь, с молодым Дэвисоном. — Алекса явно позабавило разочарование брата. — Я видел их недавно. Но мне показалось, что ей не очень весело.
— Это можно изменить.
— Джордж уехал?
— Да. Его сопровождают, хотя он об этом не подозревает.
Алекс покачал головой.
— По-моему, ты установил за ним слежку не только для того, чтобы убедиться, выполнит ли он все вновь полученные указания.
— Не понимаю, о чем ты. Алекс фыркнул.
— Когда тебе нужно, ты врешь не моргнув и глазом. Думаю, сопровождающий получил приказание охранять его — любой ценой.
— Ты спятил.
Алекс усмехнулся и вдруг дернул брата за рукав.
— На горизонте появился интересующий тебя объект. Николас уже заметил Кэролайн в другом конце бального зала.
— Увидимся позднее, — сказал он брату.
— Не хотите ли потанцевать? — спросил Энтони. Кэролайн смутилась.
— Если я откажусь, вы, наверное, обидитесь? — осторожно спросила она.
— Ничуть, — улыбнулся Энтони. — Я и сам не большой любитель танцев. Не принести ли закуски?
— Вот это прекрасная мысль.
Энтони ушел, а Кэролайн, попивая миндальный ликер, смотрела на танцующих. Танцевать она не умела. Кэролайн думала о Северьянове. Он еще не появился, и это огорчало ее, хотя она и убеждала себя, что ей все равно.
Поведение Мари-Элен поразило девушку. Сначала ее ввели в заблуждение манеры и внешность этой женщины — вернее, как говорил Северьянов, актерские способности княгини. Однако ангельский облик был всего-навсего маской. Теперь Кэролайн понимала это.
Она не осуждала Мари-Элен за то, что та, видя в ней угрозу, нападала на нее — для этого были основания. Но княгиня бесстыдно обманывала Северьянова, и этого Кэролайн простить не могла. Ей было больно за него. Однако Мари-Элен — жена князя, и ничто никогда не изменит этого.
Едва Кэролайн подумала о нем, как он — легок на помине! — спустился в бальный зал. Она сжала в руке бокал. Он возвышался над толпой и был великолепен. Сразу видно, что он принадлежит к царской семье. Кэролайн разозлилась на себя за эти мысли: неужели на нее производит такое впечатление даже его родословная?
