Она понимала, что позволить князю вовлечь себя в его жизнь еще глубже было бы величайшей ошибкой.
— Если угодно, считайте эту работу временной, пока не рассеются сомнения в правильности принятого решения.
— Ну хорошо. Я согласна. Временно. — Ничего страшного в этом нет.
Князь удовлетворенно улыбнулся.
А вдруг она делает ошибку?
Мари-Элен изменила свои планы на вечер. Она внимательно разглядывала свое отражение в зеркале. Княгиня никогда еще не выглядела лучше, чем сейчас, и хорошо это знала. Тело ее всегда было прекрасно, даже во время беременности, а недавно, когда она почувствовала дыхание смерти, ее талия стала тоньше на один дюйм. Это подчеркнуло полноту бюста и соблазнительный изгиб бедер. Платье из шифона цвета слоновой кости красиво обрисовывало контуры стройной фигуры. Николас не останется равнодушным к тому, что увидит, да и какой мужчина устоит перед такой красотой?
«Слава Богу, что удалось подслушать „деловое предложение“ Николаса», — в гневе подумала она. Княгиня оказалась права, подозревая, что муж питает интерес к этой тощей простолюдинке. Хотелось бы знать, как далеко зашли его отношения с дочерью книготорговца. Что именно произошло в парке? Что случилось прошлой ночью? И как он посмел сказать этой плебейке, что ссылает ее, свою жену, в Тверь?
Мари-Элен спускалась в холл, пытаясь подавить гнев и страх. Немыслимо! Трудно поверить, что, Николас влюбился в эту деревенщину, когда к его услугам самые красивые женщины в мире. Когда он может владеть ею, Мари-Элен!
Правда, муж не прикасался к ней уже пять с половиной лет.
На лестничной площадке княгиня остановилась, глубоко вздохнула, поправила декольте, напряженно размышляя о том, что Кэролайн Браун, видимо, примет предложение Николаса. Нет, этого нельзя допустить! Конечно, Николас вправе заводить интрижки, что он и делал все эти годы, но только не с этой сверхобразованной, самоуверенной мегерой. Ничего не выйдет! Она этого не допустит, хотя и убеждена, что Кэролайн Браун ей не соперница.
Однако княгиня встревожилась. Интрижки Ники всегда были коротки, и дело не доходило до глубокой привязанности. Обычно он скучал в обществе женщин, даже самых красивых. Раза два Мари-Элен видела мужа с дамой, как говорили, близкой ему, однако и с ней он явно скучал. А вот с мисс Браун князь и сегодня, и на днях в опере был весьма оживлен.
Мари-Элен не понимала, что именно происходит, но тверда решила положить этому конец. Нет уж, она не допустит, чтобы Кэролайн Браун отправилась вместе с ними в Россию!
Княгиня вошла в гостиную. Николас и Катя наблюдали за котенком, играющим с клубком шерсти. Они улыбались.
— Добрый вечер, — весело сказала княгиня. С лица Кати исчезла улыбка, она не отрываясь смотрела на мать. Мари-Элен подошла к ней и обняла за плечи.
— Ты показала папе этот чудесный кошачий ошейник? — спросила она и взглянула на мужа.
Он небрежно развалился на диване, скрестив длинные ноги, но смотрел на жену настороженно. Мари-Элен хорошо знала, что Николас не из тех мужчин, которых можно обвести вокруг пальца. Даже если он и заметил, как соблазнительна сегодня жена, то не подал виду.
— Полагаешь, ошейник с сапфирами — подходящая вещь для котенка шестилетней девочки? — спросил он.
— Раньше ты никогда не ограничивал мои расходы.
— Не отнесешь ли ты котенка на место, чтобы мы могли сесть за стол? — обратился князь к дочери.
— Хорошо, папа.
Девочка соскользнула с дивана и взяла на руки котенка. Она подождала, пока отец кивнул ей, разрешая уйти, и торопливо вышла из гостиной.
— Я говорю не о твоих расходах, — решительно сказал князь, как только дочь удалилась. Он поднялся, но не успел сделать и шага, как Мари-Элен подошла к нему сзади.
— Извини меня за излишнюю экстравагантность. Прошу тебя, Ники, не сердись на меня. Мы с Катей так хорошо провели время, занимаясь покупками.
— Вот как? — воскликнул он, удивленно вскинув русую бровь. — Надеюсь, что так оно и было.
Князь хотел уйти, но Мари-Элен схватила его за руку.
— А как ты провел послеобеденное время?
Он холодно взглянул на нее.
— С каких это пор тебя интересует, как я провожу время? Княгиня лукаво улыбнулась:
— Надеюсь, твоя маленькая подружка из книжной лавки вернулась домой благополучно?
— Да.
— Дорогой, тебе изменяет вкус. Едва ли она заслуживает твоего внимания.
— Твоя злобная натура проявляется во всей полноте, Мари-Элен. Я не намерен говорить с тобой о мисс Браун. Кстати, я предложил ей место компаньонки дочери.
Мари-Элен не изобразила удивления.
— Категорически возражаю!
— Что?! — В глазах князя сверкнула ярость. Мари-Элен тут же сменила тактику.
— Я не хочу, чтобы эта простолюдинка находилась рядом с моей дочерью. У Кати есть Тэйчили, ей не нужна компаньонка. — Она улыбнулась.
— Моя драгоценная супруга, я не спрашиваю ни твоего мнения, ни твоего совета. Это моя жизнь, а ты в ней всего-навсего одна из деталей. Я нанял мисс Браун — вот и все.
Мари-Элен не верила своим ушам. Хотя у них время от времени возникали ссоры из-за Кати, она давно научилась пользоваться своей материнской властью и выходить победительницей из подобных баталий. Заведенный порядок в доме существовал уже много лет. Княгине и в голову не приходило, что Николас вдруг пожелает сменить гувернантку и нарушить порядок, весьма устраивающий Мари-Элен.
— Вопреки моему желанию? — воскликнула она.
— Да.
— Но почему тебя не устраивает теперешняя гувернантка?
— Я не хочу, чтобы всем руководила Тэйчили, когда ты будешь в Твери.
Мари-Элен встревожилась еще больше.
— Как заставить тебя изменить решение? Я ненавижу деревню, Ники!
Не ответив на вопрос, он презрительно взглянул на жену и подошел к письменному столу.
Мари-Элен облизнула пересохшие губы.
— Мы чудесно провели время, спроси у Кати. — Это была ложь.
Княгиня едва выдержала те два часа. Катя говорила только тогда, когда мать обращалась к ней с вопросом. Потом Мари-Элен вышла из себя, и девочка вовсе перестала разговаривать. Княгине вдруг показалось, что дочь вот-вот расплачется — и тут уж она действительно разозлилась. И все из-за какого-то проклятого котенка!
— А завтра, — продолжала с воодушевлением Мари-Элен, внезапно решив принять приглашение, полученное раньше, — я возьму Катю с собой на чай к герцогине Хартфорд. Ей там будет очень весело!
— Неужели? Ты можешь хоть каждую минуту проводить с дочерью, пока не уедешь в Тверь, но это не повлияет на мое решение. Оно окончательно.
