К нам подплыла улыбающаяся официантка в короткой юбке и с таким глубоким декольте, что ее колыхающиеся при каждом движении прелести норовили выпрыгнуть и закатиться под сцену.
Я не стала стесняться, заказала один из самых дорогих коктейлей и фруктовую нарезку. Жаль, устриц у них не подавали, ну да ладно. Егор ограничился порцией виски и проводил официантку оценивающим взглядом. Ну вот, нормальный мужик, если судить по реакциям. А строил из себя недотрогу!
– Ты прав, здесь действительно миленько, – сообщила я весело.
– То ли еще будет, – радостно поведал Егор. Тут-то я и почувствовала неладное. Рано расслабилась.
Когда нам принесли напитки, брюнетка, поклонилась и, колыхая упругой попкой, покинула сцену. Сменилось освещение – добавилось больше багряных тонов, а музыка стала эротичнее, глубже.
А потом на сцену вышла она. Плавная, текучая, в открытом белом платье с широкой юбкой. Ретро-прическа, яркие глаза, красная помада. Мушка на щеке.
По этой щеке безумно хотелось врезать.
Мужчины вокруг нас оживились, прилипли влажными взглядами к сцене, а Егор посмотрел на меня в упор и заявил:
– Это Мерилин. Лучшая танцовщица клуба.
Дрянь эта твоя Мерилин. И ты не лучше, если притащил меня сюда. Защитник хренов! Моралист, тоже мне. Борец за справедливость.
– Поглядим на эту твою… лучшую, – огрызнулась я и отвернулась к сцене. Поймала слегка растерянный взгляд Оленьки, который по всей видимости заблудился где-то между мной и Егором, запутался в наших бокалах и пару мгновений метался из стороны в сторону. Но нужно отдать ей должное, Ольга быстро собралась. Улыбнулась. Качнулась в такт с музыкой.
И началось.
Номер был сработан неплохо. Струя воздуха из решетки в полу, наигранно-испуганный взгляд, руки, старающиеся удержать рвущуюся к потолку юбку. Легкое, почти незаметное касание пальцами шеста, и вот Ольга уже висит вниз головой, выстраивая в воздухе идеально-ровный поперечный шпагат.
Кто-то сбоку засвистел, у барной стойки дружно зааплодировали. Она спустилась на пол и послала в зал воздушный поцелуй. Затем весело посмотрела на меня в упор и подмигнула. Вот стерва!
Руки сами потянулись к сумочке, на лице появилась злорадная усмешка.
Раздевалась она красиво. Наверное, мне бы даже понравилось, не будь я настолько зла. Оказывается, если сконцентрироваться на одной – самой важной в этот миг эмоции – остальные выжигает. Злость была холодной, резкой. Почти ослепительной. И на удивление отрезвляющей.
Щелчок застежки клатча, быстрый поиск необходимого реквизита. Тут же так принято, да?
Ольга продефилировала мимо в практически ничего не скрывающем бикини, присела передо мной на корточки. Сладко улыбнулась Егору. Да они изначально были в сговоре, гады! И сейчас просто издеваются надо мной.
Так тебе и надо, Яна. Нечего доверять всяким подозрительным типам. Дикие – они и в Африке дикие, тут чуда ждать не приходится.
Ольга прошлась по краю сцены, призывно виляя бедрами и заводя толпу. Завела – мужики уже буквально из штанов выпрыгивали. Неистовствовала толпа, аплодисменты переросли в невнятный гул. У меня буквально закружилась голова от бурлящих вокруг чужих эмоций. Или это от злости?
Похоть сладка…
Наконец, Ольга поравнялась с нашим столиком, изящно опустилась на колени и прогнулась, открывая нам вид на ее бесспорно аппетитные прелести. Я невозмутимо поднялась, смяла самую мелкую купюру из тех, что были у меня в сумочке, и сунула ей за резинку стрингов. А затем смачно, что было сил, шлепнула по ее упругой злодейской заднице.
Ольга взвизгнула, охранник у входа дернулся, и я жестом извинилась перед ним: мол, знаю, у вас тут не принято прикасаться, но не сдержалась, уж очень красиво танцует малышка. Адекватным клиентам прощают мелкие шалости.
Поймала недоумевающий взгляд Егора, швырнула еще одну купюру на стол.
– Твоей шалаве на чай, – сказала спокойно и быстро направилась к выходу.
Вечер явно не удался.
Весенняя прохлада отрезвила, но руки все еще тряслись, упорно не желая разблокировать телефон. Я судорожно вспоминала номера такси, которые знала, но память растеклась, расплавившись жаром заведенного Ольгой зала.
Получается, Егор знал о том случае в клубе. Знал и молчал, а сейчас привел меня сюда намеренно. Наверное, чтобы Ольга окончательно доела… Сам побрезговал?
Трясло все сильнее. Эмоции накатывали волнами, перед глазами плыло, и явно не от недопитого коктейля. Обнаженную спину бессовестно овевал апрельский влажный ветер. Опрометчиво я выбежала на улицу… Впрочем, номерок из гардероба все равно у Егора, а его я видеть сейчас явно не хочу.
Мимо проковылял весьма нетрезвого вида расхлябанный мужик. Остановился, повернул ко мне лицо, на котором расплылась похотливая улыбка, но я ответила таким злым взглядом, что он тут же развернулся и пошел прочь.
Вот же вляпалась, а.
Раньше в подобном случае я немедленно позвонила бы Виктору, а теперь… Теперь и звонить-то некому, разве что Лесе, но ее я мягко отшила, а объяснять, почему не сложился вечер с Егором, совершенно не хотелось.
Ничего, справлюсь сама.
Всплывший в памяти номер такси набрать удалось со второго раза – руки тряслись то ли от холода, то ли от злости. Короткие гудки, как приговор. Не страшно, поймаю за углом.
– Если решила уйти по-английски, хотя бы верхнюю одежду захвати.
От насмешливо-спокойного голоса Егора даже затрясло. Я обернулась, выхватила свою куртку у него из рук и прошипела:
– Отвали!
– Да чего ты взъелась-то? Снова передоз? К Виктору пора?
– Да лучше уж к нему, чем к твоей этой… Оленьке! Что, привел меня покормить подружку?
– Чего? – опешил он. – Ты что несешь, Валевская?
– А разве Оленька тебе не поведала о нашем знакомстве? О том, как она чуть не слопала меня всю?
– Егор!
Оля стояла на ступенях, ведущих ко входу в клуб, и куталась в пушистый белый полушубок. Прическу растрепал ветер, голые коленки жались друг к другу, словно сиротливые котята, потерявшие мать.
– Егор, идем внутрь. Да оставь ты ее, бога ради!
– Слушай подругу, – согласилась я. – Советую вам отвязаться, обоим.
– Уйди, – тихо, но властно велел он Ольге, не сводя с меня злого взгляда. На удивление она послушалась, мгновенно скрывшись за массивной дубовой дверью. Ишь ты, дрессированная. – Что она сделала?
– Будто ты не в курсе. – Я сунула руки в рукава куртки, запахнула ее и обняла себя за плечи. Спину не сильно спасло, но стало значительно теплее.
– Я в курсе, что у нее теперь проблемы с вашим советом. И что в этом виновата ты.
