— Она ведь первая из Легио, — подхватила Эша. — Она присутствовала при первых шагах машины, она была там в тот день, когда легион обрел свои цвета. Она служила в наших рядах с самого начала и уже пятнадцать десятилетий командует нами. Поэтому мы и пришли выразить ей свое почтение.
— Она твоя мать, — взволнованно воскликнула Миндев, с обожанием глядя на своего командира. — Тебе так повезло.
— Она больше, чем мать мне, — ответила Эша.
Во время боя личность Моганы Манкаты Ви заполняла канал связи их легиона, так крепко связывая их между собой, что они буквально чувствовали затылком ее дыхание. И в длительном перелете их снова затопила потребность близости со своей Великой Матерью, а наиболее полно они могли ощутить эту близость только рядом с отдельно стоящей головой главенствующего титана Ви.
Могана Манката Ви, в отличие от машин, внушала им благоговение.
Абхани Люс преклонила колено и воспроизвела на лбу знак священной шестерни.
— Могана Манката Ви, охрани нас. Используй нас в грядущей войне с наибольшей эффективностью, — прошептала она. — Ты самая великая, самая почитаемая, ты связана с Богом-Машиной разумом, телом и душой. Позаботься о своем Легио, Великая Мать. Принеси нам победу.
— Она не слышит тебя, — сказала Соранти Даха.
И снова она как будто поддразнивала Абхани, но ее слова прозвучали неуверенно и тихо.
— Ты сама в это не веришь, — возразила Люс. Она поднялась и машинально отряхнула колени, хотя пол в наосе сверкал чистотой. — Она может чувствовать наше присутствие. Все мы ее дочери. И она знает, что мы здесь.
— Может, она и знает, что ты здесь, — сказала Миндев. — Внучка, мать и дочь. Троица, достойная Омниссии!
— Замолчите, — коротко бросила Эша. Миндев была крайне набожной, и ее постоянное преклонение перед Моганой раздражало. — Ты унижаешь себя своей завистью. Мы все ее дочери и равны перед ней: и я, и Абхани Люс, и Могана. Великая Мать никого не выделяет среди других.
Они встали по стойке смирно и замолчали. Человеческие голоса сменились ровным гулом и жужжанием машин.
По наосу прокатился негромкий звон бронзового колокола. Очарование момента было нарушено. При повторном ударе колокола Эша поспешно развернулась.
— Ваше святейшество, — произнесла она, почтительно склоняя голову.
Все остальные тоже повернулись при этих словах и преклонили колени.
— Мы приветствуем тебя и выражаем свое почтение, магос Мал-Четыре Хризофан, богомеханик, Vox Omni Machina, говорящий с механизмами и посвященный в тайны интерфейса, — сказала Эша.
На своих трех ногах-ходулях Хризофан казался очень высоким. Длина стоек возносила его над головами женщин, а позади шествовали шесть аколитов-неокоров. Несмотря на постоянное покачивание на тройной опоре, магос передвигался очень плавно; да и все его движения, и сама манера держаться в силу обязанностей коммуникатора, связывающегося с духом машин, отличались спокойной размеренностью. Он был прямым посредником, голосом механизмов и людей, а поскольку каждый дух представлял собой фрагмент Бога-Машины, работа Хризофана считалась священнодействием и требовала величайшего почтения ко всем устройствам и отсутствия посторонних шумов, чтобы не пропустить никаких тонкостей в общении. Промышленный гул был священным гимном, но Хризофан предпочитал неслышно шагать на обрезиненных опорах. Он играл трудную, но крайне необходимую роль.
Глас Механизмов сильно сутулился из-за тяжелых аугментических систем, подсоединенных напрямую к его спинному мозгу. Его бело-красное одеяние — цвета мира-кузницы Тигрис — было разрезано вдоль спины, так что каждый мог видеть искусное сочетание плоти и машины и его освященную бионику. Отполированная кость, выпирающая из спины, была опутана проводами. Зато его голова, словно для контраста, полностью скрывалась под капюшоном. Даже Эша, знакомая с Мал-4 Хризофаном не один десяток лет, видела его лицо открытым всего несколько раз. Под багряно-кремовой тканью скрывались человеческие уши и череп с волосами, за долгие годы их сотрудничества ставшими седыми и тонкими. Но лицо полностью закрывала стальная маска. Круглые зеленые линзы заменяли глаза, а миниатюрный индивидуальный респиратор работал вместо носа и рта.
Эша тоже опустилась на колени и подняла руку для благословения. Механодендрит, снабженный гнездом для интерфейса, протянулся вниз и коснулся ее раскрытой ладони.
— Да благословит тебя знанием триединый, принцепс-майорис Эша Ани Могана.
Ноги Хризофана зашипели и опустили его на более соответствующую человеку высоту. Из-под одежды стали появляться другие механодендриты, и вскоре его окружал целый пучок извивающихся щупалец. Они прикоснулись к рукам принцепсов, и каждой в порядке старшинства было дано благословение.
Эше, как майорис манипулы, первой было дано позволение подняться. Она выпрямилась и заглянула в зеленые глаза Гласа Механизмов.
— Вы пришли, чтобы разбудить Великую Мать?
— Ваша мать уже бодрствует, Эша Ани Могана. — Голос Хризофана, хотя и синтезированный, имитировал голос человека, но посвистывал на шипящих. — Флот на хорошей скорости преодолевает имматериум. Нас ждет битва. Сегодня Великая Мать Могана Манката Ви будет возвращена к полной функциональности и снова поведет в бой Легио Солария.
— Вы уже начали? — спросила Эша и оглянулась на титана. — Ее пробуждение с каждым разом занимает все больше времени.
— Простая предосторожность, охотница, — пояснил жрец. — Она стара. И лучше все делать надлежащим образом, в соответствии с предписаниями священных книг и инструкций, чем спешить и подвергать Великую Мать риску.
Эша посмотрела на него с недоумением.
— Судя по расчетам, мы еще не скоро достигнем центральных миров скопления Гармон даже при благоприятном течении в варпе. Мы выйдем из него не раньше чем через четыре дня. Неужели ее состояние ухудшилось?
Несмотря на ее старания сохранить бесстрастный тон, в вопросе прозвучала дочерняя тревога, не характерная для офицера легиона.
— Мы скоро прибудем к Тете Гармона, — сказал Хризофан.
— Когда? — удивленно спросила Эша.
— Через день, может быть, через два.
— Но мы направлялись к Бете Гармона, в центр субсектора. К главной системе! Почему изменился пункт назначения?
— Новые приказы, — ответил Глас Механизмов с оттенком сожаления в голосе. — Вас не проинформировали?
— Нет, — ответила она. — Я ничего не знала.
— За это я приношу свои извинения.
— Но вы можете все рассказать мне сейчас, ваше святейшество. Пожалуйста.
В знак согласия Хризофан воспроизвел щупальцем необычный жест, словно пожал плечами.
— Пункт назначения изменен, теперь это верфи Теты Гармона Пять. Начинается главное сражение. Нельзя допустить, чтобы Ложный Механикум осквернил находящиеся там машины и сборщики водорода, окружающие мир.
