— У тебя здесь маловато вещей.
— Я простая женщина, и мне немного нужно.
В глазах Доминика появилась усмешка.
— Стольким женщинам «немного нужно», но у них такое количество вещей, что они не знают, что с ними делать! — Он снова оглядел комнату, которая из-за отсутствия хлама казалось почти пустой. Вот только цветов здесь было много, цветов из их сада: везде стояли розы, лилии, гиацинты. Доминик демонстративно втянул носом воздух.
— Меня не удивляют твои познания: ты ведь был знаком с таким количеством женщин, — услышала Анна свой голос.
— Мы снова возвращаемся к этой скучной теме? — засмеялся он. — Анна, ты как-то странно озабочена моей личной жизнью.
Анна покраснела.
— Вовсе нет, — поспешно ответила она и пожалела, что это прозвучало слишком взволнованно.
— Приказать Беннету подать ужин в спальню? — с улыбкой спросил он.
— Нет! — в ужасе воскликнула Анна.
— Подозреваю, что ты хочешь отказать мне. — Улыбка исчезла с его лица. — Я говорю серьезно, Анна. Ей не нравился его тон.
— Я тоже.
— Женщинам разрешается менять мнение. — Он медленно направился к ней. Анну вдруг охватила такая слабость, что она не могла сделать ни шага. Он замер в дюйме от нее. — Я остаюсь здесь и хочу начать все сначала. — Он коснулся ее пальцев, все еще сжимающих у горла ворот халата. — Сейчас самое время, чтобы все начать заново, — прошептал он и лукаво улыбнулся.
— Для тебя, — выдавила Анна, не в силах оторвать от него взгляд. — Но не для меня. Пожалуйста, уйди. Я хочу спать.
Она тут же пожалела о своих словах. Дом перевел взгляд на кровать под балдахином, и его глаза сверкнули.
— Пожалуй, эта идея еще лучше, чем просто поужинать вдвоем.
— Я собираюсь спать одна, — сквозь зубы процедила Анна.
Вместо ответа Доминик притянул к себе ее руки. Ворот халата распахнулся, открывая белоснежную кожу. Дом поднес руку Анны к губам и поцеловал сначала один палец, потом другой…
Анна еле слышно вскрикнула и бросилась в другой конец комнаты, страшась приятного тепла, вспыхнувшего в ее теле.
— Оставь меня! Я не хочу тебя! Хватит, Дом, хватит…
— Этого вряд ли хватит, Анна, и ты это понимаешь не хуже меня.
Она потрясла головой.
— Зачем ты это делаешь? Зачем ты преследуешь меня? Что ты хочешь? — воскликнула она. — Почему ты решил остаться?!
— Может, потому, что забыл, как удивительно мы подходим друг другу? Теперь, когда я вернулся, мне это стало совершенно ясно.
— Мы не подходим друг другу. Абсолютно не подходим.
— Доказать тебе, что ты ошибаешься?
Она сделала шаг назад.
— Я изменилась. Я теперь женщина, слишком опытная для тех чувств, которые ты надеешься пробудить во мне.
— Не напоминай мне о своем опыте, Анна, — мрачно изрек он.
— Опять ты неправильно меня понял. Мы с Патриком не любовники. Я просто имела в виду, что благодаря тебе я перестала быть невинной девушкой. Ты растоптал последнюю из моих детских иллюзий. Ты заставил меня повзрослеть, Дом.
— Насколько помнится, — и ты сама это прекрасно знаешь, — я тогда не лишил тебя невинности, — холодно возразил он.
Анна не сразу поняла, о чем он говорит. Потом густо покраснела.
— Я говорю в широком смысле этого слова. Я уже дважды извинился перед тобой, Анна. Согласен, я вел себя, как подонок: мне не следовало уезжать. Но где твоя христианская душа? Твой моральный и религиозный долг — простить меня…
Анна молчала.
— Интересно, что ты сделаешь, если я упаду перед тобой на колени и буду молить о прощении?
— Не будешь.
— Да, гордость не позволит.
Анна почувствовала облегчение. Ей очень трудно было отказать ему, а произнести слова прощения… В конце концов, это только слова. Но в сердце у нее прощения не было и не будет. Никогда.
— Ты загадочная женщина, Анна. Я совершенно околдован. — Дом улыбнулся. — Полагаю, мне нечего волноваться из-за того, что Патрик проявлял к тебе интерес. Теперь, когда я вернулся, он, несомненно, найдет новый объект внимания.
Дом медленно подошел к ней. Их колени соприкоснулись. Глаза Анны широко раскрылись, спина напряглась, кулаки сжались.
— Мне кажется, ты все еще любишь меня, Анна.
— Нет, — почти беззвучно ответила она.
— Да. — Он призывно улыбнулся. — Проверим мое предположение?
Она отрицательно покачала головой, но слишком поздно. Неожиданно он наклонился, и Анна, попятившись, уперлась спиной в стену. Быстро выпрямившись, Дом схватил ее за руки и прижал их к стене по обеим сторонам ее лица. Анна оказалась в ловушке.
— Думаю, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, — прошептал он.
— Не делай этого.
— Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, чтобы я сделал, — пообещал он, не отрывая взгляда от ее губ. — Я уже знаю вкус твоего поцелуя, Анна. Я хочу еще один.
— Нет, — задыхаясь, произнесла она. Их глаза на мгновение встретились. Он наклонился, но в последний момент Анна успела повернуть голову набок. Поцелуй пришелся в щеку.
— Хватит. Хватит, — стараясь оттолкнуть его руки, хрипло пробормотала она. Сквозь шелковый халат и панталоны Анна чувствовала тепло его ног. Она находилась на краю пропасти и знала об этом. Если он сейчас не уйдет, она может отдаться ему… и, возможно, не только телом. — Я не могу!
Продолжая держать ее руки. Дом поднял голову.
— Что мне сделать, Анна? Я вернулся. Я извинился. Я хочу, чтобы ты стала моей женой не только на словах. Я буду неплохим мужем. Я надежный мужчина. Что мне еще сделать?
— Ничего. Когда-то я хотела тебя больше всего на свете, но теперь я стала старше и мудрее. — И, к ужасу Анны, у нее из глаз брызнули слезы.
— Понятно. Чего бы я ни хотел, что бы ни говорил, что бы ни обещал и ни делал, ты не дашь мне второго шанса.
Анна беззвучно плакала, не в силах вымолвить даже короткое «нет».
— Знаешь, Анна, — сказал он, немного помолчав. — Между нами существует какое-то странное притяжение. Это может быть началом, если ты… м-м, так сказать, дашь волю своей природе.
Его слова взбесили Анну.
— Я не одна из твоих проституток! — гневно бросила она.
— Да уж, — согласился он. — Ты скорее ведешь себя, как перепуганная девственница.
Дом явно хотел оскорбить ее, и у него это получилось. Анна готова была его убить.
— Сейчас же убирайся вон!
Дом опустил руки.
— Хорошо. После службы в армии я отлично знаю, когда следует отступить, — холодно произнес он. — Я не упорствую там, где меня не хотят.
