— Да, конечно! — Радостно согласился Инквизитор. — Я не тороплюсь.
— Вот и хорошо. Тогда пока решим так, а дальше посмотрим… Кстати! — Хлопнув себя по бедру, вдруг воскликнул Диктатор. — Чуть не забыл. Что за спектакль ты устроил вчера на дуэли? Я думал, покончишь с Гиненом в первую же минуту, а вместо этого он гонял тебя по площади добрых полчаса.
— Не хотел лишать тебя наследника. Вдруг ты считаешь его действительно идеальной кандидатурой…
— Правда?.. — Прервав сына, с сомнением переспросил гость. — Не знал, что ты такой патриот.
— Всё для процветания родины. — Невозмутимо откликнулся Лауль.
Император одобрительно хмыкнул.
— А не ранил — чтобы посильнее уязвить, верно? — Понимающе поинтересовался он.
— Да.
— Это хорошо. А то я уже, грешным делом, подумал, будто ты заболел человеколюбием.
Инквизитор презрительно фыркнул:
— Подобной чушью не страдаю!
— Очень рад, что за время своего отсутствия ты не растерял своих навыков. — Император медленно прошёлся по комнате, будто бы разглядывая её убранство. — Правда, сомневался я только в твоём владении кнутом. Слухи об успехах на остальных поприщах до меня долетали. Например, я слышал, что ты несколько усовершенствовал мои методы наказания, превратив их в особое искусство. Это похвально.
— Да, так получается эффективнее добывать информацию и склонять нужных людей к сотрудничеству.
— А ещё так гораздо интереснее, верно?
— Не без этого, конечно.
Я слушала их диалог и не могла понять, притворяется Лауль или говорит серьёзно — настолько естественной получалась беседа. И меня это пугало.
— Ну ладно, на сегодня хватит разговоров. — Решительно заявил гость, остановившись прямо рядом со мной. — На самом деле я зашёл совсем не за этим. У меня к тебе просьба.
— Какая?
— Одолжи свою рабыню на денёк.
От ужаса у меня перехватило дыхание, и я едва удержалась, чтобы не показать мужчинам, и в первую очередь Диктатору, обуревающие меня чувства.
— Зачем? — Строго спросил Инквизитор.
— Хочу понять, что же заставляет тебя держать её у себя вот уже почти целый месяц. Картинку и звук ты у меня отобрал, поэтому придётся воспользоваться прямыми методами. Ну и развлечься, разумеется. Ты же не против?
— Против. — Твёрдо сказал Лауль.
— Что? — Не веря собственным ушам, спросил император. — Я не ослышался? Ты мне отказываешь?
— Да, отец.
— Так… — Недовольно протянул он. — Это уже становится любопытно. Ну, и в чём причина?
— Ты можешь нарушить мой эксперимент.
— Эксперимент? — Удивлённо повторил гость. — Нельзя ли несколько подробнее?
Инквизитор устало вздохнул:
— Ты сам буквально пять минут назад хвалил меня за то, что я модифицировал общепринятые принципы наказания. Но, как известно, нет предела совершенству. То было лишь ключевой частью глобальной работы, идею которой я вынашиваю не первый год. Увы, дальнейшие исследования пока пришлось оставить на будущее, потому что полноценно провести их можно только на Патриоре, ввиду отсутствия за пределами Империи широкого выбора рабочего материала. А, оказавшись здесь, я не смог удержаться и тут же приступил к осуществлению своей мечты.
— А в чём же она заключается, эта твоя идея?.. — Всё ещё недовольно полюбопытствовал Диктатор. — Можно услышать более развёрнутый ответ?
— Вообще-то, я хотел сделать сюрприз, но если ты настаиваешь…
— Да! — С явным негодованием рявкнул император. — Я желаю знать, почему не могу получить в своё распоряжение ту рабыню, которая мне приглянулась. Говори!
— Я собираюсь проверить все свои приёмы и комбинации на одном человеке, чтобы точно определить их градацию. А потом хотелось бы расширить подопытную группу и проанализировать степень воздействия каждого элемента на разные типы личности.
— Интересный план. Хороший. — Помедлив, одобрительно проговорил гость. — Но одно мне всё же непонятно. Почему из-за него я должен лишаться удовольствий? В чём причина отказа? Волнуешься, что я ненароком убью твою драгоценную подопытную? Напрасно. Я всего лишь немного с ней поиграю, а потом верну в целости и сохранности. Сможешь продолжить свои научные изыскания в свободное время.
В словах Диктатора мне послышались язвительные нотки. Он открыто лгал и не скрывал этого.
— Прости, но мой ответ останется прежним. Нет. Я опасаюсь, что своим вмешательством ты внесёшь в конечную картину неточность. Для неё у меня уже имеется чёткий порядок воздействий, основанный на её поведении и моём немаленьком опыте. Нарушать очерёдность было бы нежелательно.
Промолчав, император медленно обошёл меня по кругу и вернулся на исходную позицию.
— Отец, пойми, я никоим образом не хочу тебя обижать. — Миролюбиво сказал Лауль. — И была бы моя воля — отдал бы эту девушку без возражений. Но мне действительно очень жаль потраченных на неё часов.
Последовала небольшая пауза, на время которой я забыла о необходимости дышать.
Решалась моя судьба.
— Значит, ты пытаешься определить наилучшие варианты на все случаи жизни? — Несколько другим тоном дотошно уточнил император.
— Именно. А заодно конкретизировать сферу применения.
Гость довольно усмехнулся:
— Похвальное стремление. Недаром я с детства вдалбливал — развивайся, никогда не стой на месте. Чувствовал, что от тебя будет толк! Молодец!
— Благодарю.
— Ладно. Твои доводы я принимаю и работе мешать не намерен. Посмотрим, что у тебя получится. Надеюсь, ты поделишься результатами?
— Непременно.
Кивнув, император поощрительно похлопал сына по плечу и скрылся в гостиной.
Подождав с минуту, Лауль осторожно выглянул в соседнюю комнату.
— Ушёл. — Кратко сообщил он.
Я облегчённо выдохнула, выпрямляясь:
— Спасибо.
— Не за что.
— Как это «не за что»? Ты же только что спас меня от жуткой участи…
— Нет! — Грубо прервал излияния благодарности Лауль. — Только что я совершил самую глупую ошибку в своей жизни. Мне ни в коем случае не стоило ему отказывать.
От обиды я потеряла дар речи.
— Я поступил необдуманно. И, боюсь, мы об этом ещё пожалеем…
— То есть ты считаешь, что правильнее было бы отдать меня на растерзание твоему отцу?! — Справившись с эмоциями, яростно вопросила я. — Чтобы он вдоволь наигрался, а потом убил меня?!
— Не убил бы. — Отмахнулся Инквизитор. — Помучил — да. Избил бы. Возможно — искалечил. Но не убил. Никому не нужны мёртвые рабы. Трупы трудно использовать на благо Патриора. Это непрактично. Поэтому каждая смерть — убыток для Империи. Даже самый никчёмный человек может в дальнейшем оказаться незаменимым.
