Нина вышла из кладовки.
…А когда минут двадцать спустя мрачный доктор Мортимер спустился по лестнице в холл, Нина поняла: Лаура Лайонс умерла.
Через минуту раздался истошный вопль:
– Арестованный исчез!
– Как исчез? – рявкнул опешивший констебль. – Он что, сбежал?
– Никак нет, сэр! Он был под охраной, никуда деться не мог. Он вот был, а потом раз – и словно в воздухе растаял! И все веревки и наручники и даже его перстень аккуратно лежат на том же месте, где он буквально пару минут назад накрепко связанный сидел…
Отпивая поданный ему виски, доктор Мортимер проницательно взглянула на Нину:
– Вы же были последней, кто говорил с ним, не так ли?
Нина пожала плечами. Доктор Шеппард просто испарился в тот момент, когда умерли его мать и он сам в ее утробе – что же, так вот и разрешился временной парадокс ее нынешнего литературного путешествия.
– Загадка, достойная мистера Холмса, – продолжил доктор Мортимер. – Я уже дал ему телеграмму, и он на пути в Дартмур…
Нина, чувствуя на себе пронизывающий взгляд сельского медика, поежилась.
– Наверняка вам будет что поведать мистеру Холмсу, мисс Дорн, ведь так? Это ведь он послал вас сюда…
Взглянув на явно что-то подозревающего и не доверяющего ей доктора Мортимера, столь напоминающего ей ее доктора Дорна, Нина сказала:
– Я тоже так думаю.
– Может, скажете это сначала мне, мисс Дорн? Я думаю, что у вас есть интересная для меня история. И я готов ее выслушать, какой бы диковинной она ни была, – а в том, что в вашем случае она будет диковинной, я отчего-то не сомневаюсь…
Испытывая к доктору Мортимеру симпатию, Нина поняла, что пришла пора покинуть эту литературную вселенную. Сталкиваться с проницательным детективом с Бейкер-стрит, уже спешащим в Дартмур, в ее планы ну никак не входило.
– Велите подать мне чаю, я сейчас вернусь и все вам расскажу!
Нина прошла на кухню, завернула по пути в первую попавшуюся комнату и, прикрыв дверь, крепко зажмурилась.
…шагнув из тьмы в тайную комнату «Книжного ковчега», Нина услышала громкие крики и, выбежав из-за книжной полки, заметила своего доктора Дорна, которого скрутили «ребята в черном».
– А вот и его сообщница! – завопил кто-то, и Нину тотчас схватили. Но девушке было уже все равно – улыбнувшись своему доктору, она поняла, что любит его больше жизни.
И что ей все равно, почему он скрывает свое истинное имя и то, из какой литературной вселенной пришел: если так, то у него на это есть причины.
Весомые причины.
Появившаяся беловолосая литературная инквизиторша удовлетворенно заявила:
– Ну что же, теперь все в наших руках! Так, сколько еще будет длиться работа по блокировке портала?
Бородатый айтишник произнес:
– Ну, системы надо наладить и блок перезапустить! Часа два, а то и все три…
Инквизиторша отчеканила:
– Даю вам двадцать минут. Налаживайте и перезапускайте. А если через двадцать минут портал все еще будет работать, то проедете с нами.
И по-акульи усмехнулась.
Подойдя к Нине, она произнесла:
– А вы прыткая особа, Нина Петровна Арбенина, ничего не скажешь! Обвела вместе со своим доктором меня вокруг пальца, а такое не у каждого получается. Прямо уникум!
В голосе инквизиторши сквозило нечто наподобие уважения.
Но тут инквизиторша снова злобно улыбнулась и сказала:
– Вы, Нина Петровна Арбенина, несанкционированно использовали портал, хотя это было запрещено, и явно что-то отчебучили. Уверяю вас, это будет иметь далеко идущие последствия – для вас, Нина Петровна Арбенина, и для вашего доктора, этого информатора-предателя!
Нина быстро сказала:
– Я нашла информатора! И убийцу тоже! Вы только выслушайте меня…
Инквизиторша ответила:
– Выслушаю, потому что вы, Нина Петровна Арбенина, поедете сейчас с нами. Но сначала мы допросим вашего дружка!
Доктора Дорна потащили к лестнице, и Нина закричала:
– Женя, знай, я тебя люблю!
Инквизиторша поморщилась:
– Ну, только без этой сентиментальщины, я терпеть ее не могу. Тем более все равно не поможет. Вы нарушили закон, Нина Петровна Арбенина, и вам придется понести наказание. Впрочем, не такое суровое, какое грозит вашему дружку-доктору, сливавшему информацию на сторону…
– Вы ничего не понимаете, это не он информатор, а доктор Шеппард, то есть натуралист Стэплтон…
Услышав ненавистную ей фразу, инквизиторша уставилась на Нину стеклянным взором и отчеканила:
– Уведите ее, только сажайте, конечно же, в другой фургон!
Нину, которая и не думала сопротивляться, повиновавшиеся приказам инквизиторши «ребята в черном» выволокли из «Книжного ковчега», ее книжного ковчега – или уже не ее?
Она бросила взгляд на уютный особнячок с двумя гипсовыми львами у входа, понимая, что больше туда никогда не вернется.
Если вообще куда-то еще вернется.
Ее запихнули в черный фургон, предварительно защелкнув на запястьях наручники. Нина некоторое время сидела на полу, размышляя над тем, что же с ней будет.
Лицензию отберут. «Книжного ковчега» лишат. Портал прикроют.
Но это только цветочки, потому что ягодки еще впереди. Ей придется отвечать перед тем, что именовалось литературным трибуналом – своего рода судилищем, где всем заправляли бюрократы и крючкотворы.
Конечно, она поведает им обо всем, что с ней произошло. Разумеется, она укажет на истинного убийцу и информатора, поставив их в известность, что таковым является не ее доктор Дорн, а другой – Джеймс Шеппард.
Доктор Джеймс Гуго Шеппард.
Но доктора-то теперь и в помине не было: на страницах романа «королевы детективов» он, конечно, продолжал жить, но в литературной вселенной, что в своей, что во всех иных, он прекратил существование, потому что просчитался и, совершив очередное убийство, лишил жизни самого себя.
Но разве ей кто-то поверит? А даже если и поверит, то разве она сможет доказать, что доктор Шеппард – информатор и убийца?
Ведь доктора Шеппарда уже никто не мог ни изловить, ни допросить, ведь его элементарно просто не было.
Интересно, в какой литературный мир ее сошлют? Без права возвращения и переписки. Нина поежилась, предчувствуя, что ей грозит нечто ужасное и страшное.
Фургон заурчал, и она поняла: ее путешествие в никуда началось.
