– Значит, все удалось? – произнесла Нина, когда они покинули Кингз-Эббот и, трясясь по полям, затарахтели в сторону Кранчестера.
Инспектор ответил:
– Было непросто, но у меня имеется знакомый судья, который выписал ордер на обыск у Осборна. Мои ребята уже взяли его в оборот, однако вам от греха подальше лучше все же переехать в другое место…
Мисс Ганнет с заднего сиденья восторженно заявила:
– О, милая моя, если бы не вы, то мы бы так и не узнали, кто убил Роджера Экройда!
Нина отмахнулась:
– Ах, Фелиция, без вас и вашего таланта имитировать голоса нам бы не удалось выманить Осборна из аптеки и устроить там шмон.
И, заметив, что они проскочили поворот на Кранчестер, спросила:
– А куда мы, собственно, едем?
Инспектор Рэглан, держась за баранку и не глядя на нее, ответил:
– Туда, куда надо, мисс Дорн!
Что-то неуловимо переменилось в его тоне, и Нина вдруг испытала страх. И подумала о том, что ведь, в сущности, не только инспектор Дэвис, но и инспектор Рэглан мог быть связан с шайкой наркоторговцев…
Но еще до того, как эта ужасная мысль успела окончательно оформиться, рука мисс Ганнет с заднего сиденья прижала к лицу Нины пропитанную хлороформом тряпку, и девушка потеряла сознание.
В себя Нина пришла словно от толчка и, встрепенувшись, поняла, что сидит на стуле в большом помещении, больше похожем на склад или ангар, частично заполненный химическим оборудованием и с большим количеством аккуратно сложенных у стены одинаковых невзрачных пакетов.
Готовых для отправки в Америку пакетов с наркотиками.
Девушка попыталась подняться со стула, но не смогла: ее щиколотки и заведенные за спинку стула запястья были связаны.
– Вы пришли в себя, мисс Дорн? – услышала она знакомый голос и заметила аптекаря Захарию Осборна, приблизившегося к ней. На этот раз он был не в белом халате, а в дорогом пальто с меховым воротником.
Ну, что он мог позволить себе такие вещи, Нина теперь знала: у Осборна имелись чемоданы, набитые деньгами, которые аптекарь заработал на наркоторговле.
Нина осторожно двинула ногой и поняла, что ее собственные вещи – сумочка и пальто – были небрежно брошены рядом.
Сумочка, в которой находился тунисский кинжал – да нет же, марокканский!
– Как видите, мистер Осборн, – ответила ему в тон Нина, осторожно двигая ногой, насколько это было возможно, так, чтобы ослабить путы на щиколотках. И одновременно начиная сжимать и разжимать связанные руки – так можно было ослабить веревки.
Аптекарь добродушно засмеялся:
– Ну наконец-то вы в наших руках, мисс Дорн! А то один раз похитить вас не удалось, да и убить у церкви тоже не вышло. Но бог любит Троицу!
Ритмично сжимая и разжимая руки, Нина заявила:
– А ваши сообщники, инспектор Дэвис, инспектор Рэглан и мисс Ганнет, тоже здесь?
То, что инспектор Рэглан был на довольствии Захарии Осборна, Нину хоть и шокировало, но не удивило. А вот милая, несчастная мисс Ганнет…
Ну да, милая, несчастная мисс Ганнет, так прилежно игравшая свою роль.
Захария Осборн снова засмеялся:
– О, этого тщеславного тупицу Дэвиса вы зря подозреваете, нам такие идиоты не нужны. Нам требуются только умные, а это не то качество, коим эволюция наделила бедолагу инспектора Дэвиса.
И крикнул:
– Мисс Дорн желает вас видеть, дорогие мои!
Инспектор Рэглан, нагло ухмыляющийся, и невинно выглядящая мисс Ганнет вступили в помещение.
Инспектор произнес:
– Ну да, Дэвис такой дуралей, что мне все это время доставляло огромное удовольствие водить его за нос, подсовывая фальшивые улики, уводящие в сторону от аптеки Захарии!
Нина, чувствуя, что путы с рук вот-вот спадут, заявила:
– Но вы же полицейский инспектор!
Рэглан вздохнул:
– Плохо оплачиваемый полицейский инспектор, мисс Дорн. И если Британская империя не заботится о своих служащих, то я решил найти дополнительный заработок.
С Рэгланом было все понятно, и Нина перевела взор на мило улыбающуюся мисс Ганнет.
– Но вы-то почему заодно с ними? – крикнула она в лицо старой деве. – Понимаю, они использовали ваш талант имитировать голоса. И это вы, а не Паркер, мне звонили, причем не из своего дома, а из аптеки…
Мисс Ганнет усмехнулась:
– Да, я. Милая моя, вы своим внезапным появлением смешали все карты. Тем более что Рэглан установил: никакая вы не секретарша Пуаро!
Захария Осборн, приблизившись к Нине, произнес:
– Кто вы, мисс Дорн? Если, конечно, вы вообще мисс Дорн…
Веревки с запястий спали, но Нина не изменила положения, чтобы ее похитители ничего не заподозрили.
Они ведь похитили ее не для того, чтобы поговорить по душам, – вернее, может, и для этого тоже, но главным образом для того, чтобы потом ликвидировать.
Ни малейших иллюзий на этот счет Нина не испытывала.
Она помнила о кинжале в сумочке. О марокканском кинжале – наконец-то она смогла это запомнить!
Понимая, что с несвятой троицей ей одной не справиться, Нина решила тянуть время:
– Фелиция, но даже если они купили вас на корню, как вы могли поддаться? Они же убили вашего любимого доктора, а вы с ними заодно!
Нину как током ударило: так, может, мисс Ганнет и убила, а вовсе не Каролина, как та же мисс Ганнет пыталась все время ей внушить?
Несвятая троица, заговорщически переглянувшись, разразилась циничным смехом, и Нина поняла: они смеются над ней.
Над ее несообразительностью.
Мысли в критической ситуации заработали с небывалой быстротой и четкостью. Нина принялась анализировать имевшиеся в ее распоряжении факты. То и дело в мозгу вспыхивали отдельные картинки: пишущая машинка с западающей литерой «z», могила доктора Шеппарда, пенсне Каролины, три головы оленя с числом 1888, расписание «Ориона», химическая лаборатория…
Тут все встало на свои места, и Нина вдруг поняла, что наконец-то смогла увидеть картинку целиком. Потому что видела до этого элементы пазла, но не могла представить, что же на нем запечатлено.
А теперь могла.
Теперь она знала, кто убил Роджера Экройда, и это знание пугало ее.
Пугало очень сильно.
Взглянув на круглое лицо аптекаря, Нина сказала:
– Значит, вы и есть глава все этой изощренной преступной организации, зарабатывающей деньги на производстве, экспорте и продаже наркотиков? Ну, наверняка и на прочих иных гнусностях…
