Нина была уверена, что доктор Шеппард не разделял этой более чем странной точки зрения. И подумала, что Каролина могла убить брата вовсе не для того, чтобы свалить на него вину за убийство Роджера Экройда, тоже по каким-то причинам совершенное ею, а только лишь затем, чтобы он не женился и не ушел из дома.
А так доктор Шеппард был всегда с Каролиной – его большая, перетянутая черным крепом фотография, изображавшая привлекательного моложавого мужчину с легкой сединой и трубкой во рту, висела над камином.
Всегда.
При этом он покоился на местном кладбище – покончивший с собой. Или убитый.
Убитый своей собственной сестрой?
– Вижу, что эта Ганнет уже вам все уши прожужжала. Не верьте ей! Она, не исключено, и втюрилась в Джеймса, он ведь был привлекательным мужчиной, не спорю, но у него был вкус! И он бы никогда и ни за что не выбрал себе Фелицию!
Нина не стала говорить, что мисс Ганнет весьма миловидная дама, причем определенно с характером – и вполне могла привлечь внимание доктора Шеппарда.
Потому что в понимании Каролины для ее брата существовала только одна женщина: она сама.
– Она вообще много болтает, милая моя!
Ну да, можно подумать, что сама Каролина болтала мало.
– И явно настраивает вас против меня. Не знаю, за что она так уж меня невзлюбила…
А за что сама Каролина невзлюбила мисс Ганнет? Ну, понятно за что – за то, что та намеревалась пойти с ее братом под венец.
Сестра доктора Шеппарда тем временем продолжала:
– У нее странные теории, она всюду сует свой длинный нос. А это всегда чревато тем, что его могут прищемить.
Она усмехнулась, и Нина поняла, что Каролина сама с большим удовольствием прищемила бы мисс Ганнет нос.
Просто с огромным.
– Или взять эту болтовню об убийствах в нашей деревушке! Везде и всегда кого-то убивают! В конце концов, люди умирают каждый день просто так!
Нина возразила:
– Ну, просто так никто не умирает. Мы ведь уже беседовали с вами на эту тему при нашей первой встрече. Даже кирпич просто так никому на голову не падает.
Каролина, сладко посмотрев на нее, ответила:
– Ну почему же, милая моя, падает! Закон всемирного тяготения, открытый сэром Исааком Ньютоном, вы ведь слышали о таком?
Нина подтвердила, что слышала.
– Но я о другом, мисс Шеппард. Ведь если кирпич оказался в воздухе, то, значит, кто-то его бросил, не так ли?
Каролина улыбнулась еще слаще:
– Кирпич ведь и сам может спланировать на голову несчастному. Идет человек, и бац, ему падает на голову кирпич, и человек тотчас умирает. Не повезло!
– А что, если этот кирпич кто-то намеренно сбросил?
Каролина поджала губы:
– Ах, такого в нашей милой деревушке отродясь не случалось.
Ну да, тут случались вещи и похлеще – например, убийство Роджера Экройда.
Или доктора Шеппарда.
Нина, понимая, что Каролина явно не желает принять ее точку зрения на проблематику падающего кому-то на голову кирпича, сменила тему:
– Слышала, что у доктора была своя лаборатория…
Каролина, уставившись на нее, заметила:
– Вы много слышали, мисс Дорн. Фелиция опять наболтала?
Нина уверила ее:
– Нет, месье Пуаро сказал…
Упоминание великого сыщика разрядило ситуацию, и Каролина мечтательно вздохнула:
– Ах, такой галантный джентльмен! И он так ценил мои советы и сведения! Ведь я много чего знаю…
– Даже имя того, кто убил Роджера Экройда? – спросила Нина.
Каролина, усмехнувшись, ответила:
– Не исключено, что даже и это!
Было бы весьма логично, если бы она поделилась информацией со своей гостьей, но Каролина Шеппард и не подумала делать это.
Или потому, что в действительности ничего не знала – или потому, что сама и была убийцей.
– Хотите посмотреть на лабораторию Джеймса? Ну давайте я вас провожу!
Она провела Нину в небольшую комнату в задней части коттеджа, где та заметила склянки, колбы, перегонный куб.
Да, это была не слесарная мастерская, а крошечная химическая лаборатория. Что означало одно: доктор Шеппард никак не мог произвести манипуляции с диктофоном.
И, следовательно, не был убийцей.
– Говорят, что ваш брат увлекался слесарным делом…
Каролина, закрывая дверь лаборатории, парировала:
– Кто говорит, эта ужасная сплетница Ганнет? Говорю же я вам, не верьте ей! Джеймс в технических вопросах был полным профаном. И у нас в Кингз-Эббот все знают: если что-то сломалось, то надо обращаться ко мне. Ведь я, оставшись без родителей еще девочкой, причем без средств к существованию, да к тому же с младшим братом, тогда еще сущим ребенком, на руках, была вынуждена научиться многому, в том числе и чинить вещи.
Нина кивнула – что же, все сходилось. Если кто и мог манипулировать с диктофоном, то никак не Джеймс Шеппард, а его сестра.
И только она.
– Но что это мы все о наших прозаичных делах, милая моя? Как поживает месье Пуаро? Какие дела ведет?
Нина пересказала ей содержание двух рассказов и одного романа о Пуаро, и Каролина, явно увлеченная этими историями, охала да ахала.
Когда они вернулись за стол, Нина не удержалась:
– И все же, кто убил Роджера Экройда? Вы ведь знаете, но не хотите мне сказать. Но меня прислал ваш друг месье Пуаро, мне вы можете довериться.
Каролина, качнув головой, заявила:
– Ах, все только и хотят знать, а я все задаюсь вопросам – отчего?
Не найдясь что ответить и поняв, что Каролина ей не назовет имя (не могла же она назвать свое собственное!), Нина стала прощаться. Старая дева все пыталась оставить ее у себя, снова начала предлагать чай, но Нина категорически отказалась.
Кто знает, что Каролина бросит в чайник, если отправится на кухню готовить новый чаек?
– Ну, заходите еще! – произнесла она, раскрывая перед Ниной дверь. – Я жажду услышать о новых делах месье Пуаро!
Нина была рада, что сумела вырваться из этого дома сказочной ведьмы – ведь та, может, и намеревалась посадить ее в печку, но не сумела сделать это.
Шествуя по улице, Нина оказалась около кондитерской «Синяя птица» и через окно заметила за одним из столиков Флору с Джеффри.
Они, совершенно забыв о чашках и пирожных, стоящих перед ними, углубились в беседу.
