Звон стали и выкрики сражающихся заглушил нечеловеческий рёв появившегося Дункана.
— Присматривай… за ним! — выкрикнул Харук, обращаясь к Бреуну, отсекая у одного из соперников кисть с огромным тесаком. — Вот так-то лучше!
Увидев жену в крови, Эррол, будто помутился рассудком. Он знал, что найдёт Юлию не в гостевых покоях старой крепости за чашечкой чая. Но он представить не мог, что увидит её такую, расхристанную и распластанную на бездушном алтаре. А этот пустой взгляд, которым она смотрела куда-то в пространство, просто выбивал почву из-под ног. Никогда он ещё не впадал в такую ярость. Исчезли краски, все смешалось в одну серую картинку, мрачное подземелье, друзья, недруги, звон оружия, вскрики раненых, падающие тела… Только одно светлое пятно впереди, как якорь, как маяк, рыжеволосая девушка на холодном страшном камне — его девочка, его свет, его жизнь. И весь мир сейчас — это она.
Он забыл, что возраст не сжалился над ним. Забыл, что только что из-за острой боли в колене был вынужден отстать от товарищей, и, лишь сцепив зубы до скрипа, смог спуститься по каменным ступеням старого форта. Он обо всем забыл, кроме одной мысли — жизнь отдаст за неё, потребуется — душу продаст! Лишь бы его любимая была рядом, улыбалась, грустила, ругалась. Жила.
А вокруг кипела схватка. Бреун сошёлся с одним из участников гнусного ритуала. Здоровяк с наивным по-детски лицом сопротивлялся отчаянно. Размахивая кинжалами в руках, словно мельница крыльями, он не давал лорду приблизиться к себе. Гарольд, оценив ситуацию, поспешил на помощь другу, как только его второй поединщик упал с проколотым сердцем.
«Уничтожайте магов заклинаниями не из их любимых сфер, чтобы не мешала их волшебная сопротивляемость», — главное правило ведения боя среди этой касты людей. Магистр магии с удовлетворением понял, что придётся иметь дело с колдуном низшего уровня, к тому же необученным универсалом. Лысый главарь, затравленно озираясь, пятился к выходу из пещеры, когда его сбила с ног сильная водяная струя. Стихийник размял шею, наблюдая, как мокрый «коллега» плетёт заклинание «ядовитый туман», подмечая его ошибки и медлительность. И прежде чем с пальцев Елия сорвалась гремучая смесь «тумана» и скабиса — заклятия, вызывающего чесотку, мощный «воздушный кулак» лишил его сознания.
— Дилетант, — совсем не аристократически сплюнул королевский волшебник.
Дункан бросился было к жертвенному камню, как ему неожиданно преградил дорогу крепкий детина, вооружённый бракемаром. Мужчина откинул с головы капюшон и мерзко улыбнулся.
— Вот и свиделись ещё раз, ваша светлость.
— Не помню, чтобы нас знакомили, — парировал Эррол.
— А я напомню. Ущелье Туманов, десять лет назад… Как колено? Не беспокоит? — с издёвкой в голосе спросил Натан.
Герцог прищурился, вглядываясь в лицо со шрамом на виске. Пришло узнавание, но он мог ошибаться.
— Что, герцог, — прошипел похититель, — вспомнил? Вспомни и молодого парня, которого ты убил!
События тех далёких дней мрачным калейдоскопом пронеслись в голове хозяина замка Шгрив. Ущелье. Дункан и Ирвин с небольшим отрядом горцев через полгода после похищения Линды, одержимые мщением рыскали по горам и преследовали разрозненные группы отшельников. Неожиданная встреча с последователями запретного культа. Перевес сил не на стороне преступников. Лёгкая победа. И вдруг молодой парень, неопытный маг, плетёт заклинание. Эррол уворачивается в последний момент, и огненный шар врезается в скалу за спиной. Грохот камнепада. Громкий вскрик юноши. Шум в голове. Невыносимая боль в раздроблённой ноге. Темнота… Освобождение из каменного плена. Улыбающиеся лица друзей. И слова: «Один ушёл!».
— Мальчишка погиб по своей вине, — глухо сказал герцог, глядя прямо в глаза брату Берты.
Натан хрипло рассмеялся.
— Не верю. А поэтому после того как разделаюсь с тобой, прикончу твою девку. А может, и не прикончу — сама сдохнет, ей недолго осталось…
— Не девку — жену! — прервал его своим рыком Дункан и бросился на отступника, причастного к похищению его ангела. Будто второе дыхание открылось! Обманное движение. Резкий выпад, и вот уже соперник с удивлением смотрит на торчащий из своей груди меч.
— Мальчишка погиб по своей вине, — с сожалением в голосе повторил, приблизившись, в лицо смертельно раненому бандиту Эррол, прежде чем вынуть из его тела клинок.
Наступила тишина. Короткий бой с фанатиками был закончен.
Юлия! Развернулся в сторону алтаря и замер. На него смотрели самые дорогие, самые любимые глаза — глаза его девочки. Бросился к супруге, на ходу снимая куртку. Склонился над ней, укутывая в сохранившую его тепло вещь, не в силах поверить, что нашёл, что успел, и его ангел теперь с ним, в его руках!
— Сейчас, сейчас, — торопился, пытаясь снять с себя шейный платок, — сейчас перевяжем, — дёрнул в раздражении за неподдающийся узел, — ты не молчи, милая, скажи что-нибудь, иначе я с ума сойду! — аксессуар наконец покинул шею герцога, и теперь он им осторожно перевязывал кровоточащее запястье маленькой хозяйки.
Подскочила освобождённая своим рыцарем взволнованная Матильда. Кандалы буквально рассыпались под воздействием волшбы, пальчики зацелованы, жалостливое: «Ай, больно!» при прикосновении к пострадавшей кисти утонуло в нежном поцелуе, подаренном рыжим героем. Её подняли, но она отмахнулась от настойчивого желания Николаса осмотреть её руку и обнять. Сейчас на первом месте была её госпожа. Все, кроме наёмников, собрались у жертвенника, теггирцы осматривали мёртвых преступников и оттаскивали их к стене, складывая в ряд.
— Почему кровь не останавливается? — всхлипнула Тиль глядя, как всё больше намокает повязка, наложенная герцогом, и почувствовала, как тёплые руки Михельсена успокаивающе погладили её плечи.
— Надо унести её отсюда, — подал голос Ирвин.
Дункан попытался поднять Лию, но та, закрыв глаза, издала протяжный мучительный стон, и он, запаниковав, оставил попытку.
— Я приведу лекаря, — сказал стоящий за его спиной Гарольд и побежал на выход.
— Ей холодно… почему она молчит? Её били? — Дункан бросил взгляд на горничную. Та отрицательно помотала головой, не в состоянии говорить, слёзы душили девушку. Дрожащие руки герцога порхали над телом супруги, боясь прикоснуться и сделать что-то не так или причинить ещё большее беспокойство любимой. — Родная, всё будет хорошо, ангел мой, открой глазки… Прости меня, прости, что так поздно! — он все шептал и шептал слова утешения, признания, каялся, уговаривал, а затем невесомо касался губами рта, щёк, лба, волос. Сердце сжалось в тугой комок, голос дрожал. — Боги, сжальтесь…
Берта очнулась, когда на неё завалилась обезглавленная туша здоровяка Лео. В ужасе огляделась: телами мёртвых братьев был буквально устлан весь пол пещеры, кругом кровь и отрубленные конечности. Незнакомцы в чёрных одеяниях, вытирающие оружие о бывшие когда-то серыми, а теперь окрашенные багровым балахоны, поверженных. Все, все мертвы! Нет больше Натана, нет Лео, нет Талия, нет красавчика Зига… Как это произошло?
