— Что это? — она не узнала свой голос. Тихий, безжизненный.
Рядом зашевелилась Матильда, тоже поднимаясь со своего места. Напряжённая, настороженная, готовая броситься врукопашную, защищая свою и госпожи жизни при первых признаках опасности со стороны визитёров.
— Не спрашивай, а пей! Не будешь по доброй воле, вольём силой, — вкрадчиво произнёс «хрипатый», начиная терять терпение. Герцогиня протянула руку, принимая бутылочку с зельем.
— Не надо, ваша светлость… — с мольбой во взгляде прошептала горничная, пытаясь остановить госпожу от опрометчивого шага.
Юлия сглотнула вязкую слюну.
— У нас нет выбора, Тиль.
— Правильно, у вас его нет. Будете покладистыми, и все пройдёт быстро и… нет, вот безболезненно я вам обещать не могу, — и мужчина рассмеялся, закашлялся. — Не тяни время!
Питье оказалось очень горьким на вкус, вызвав рвотное чувство. Юлия зажала рот рукой и, закрыв глаза, глубоко задышала через нос, пережидая неприятный момент. Флакон перекочевал в ладонь Грой.
То, что сделала в следующий момент служанка, страшно напугало Лию и разозлило тюремщиков. Резко взмахнув рукой, она послала в полет склянку с подозрительной жидкостью. Описав стремительную дугу, та, встретившись со стеной, с глухим хрустом осыпалась на пол, оставляя стекать по каменной кладке ручейки бордового цвета. А в следующий миг Матильда была схвачена за шею и прижата к холодной стене стоящим перед ней мужчиной.
— Очень недальновидно ты, дева, поступила, но это твоя проблема. Будет интересно нам с братьями наблюдать, как ты будешь корчиться от боли и визжать, моля о пощаде, — прошипел ей в лицо незнакомец.
— Отпустите её! — из Юлии вырвался крик отчаяния, и она повисла на предплечье мучителя в попытке оторвать его сильную конечность от своей «великанши».
Пальцы разжались, и Тиль с облегчением вздохнула, растирая грудь около ключицы, ни капли не сожалея о своём поступке.
— Нашёл чем пугать, сволочь! — выплюнула девушка в спину отошедшего от них «брата». — Но если ты её причинишь моей госпоже, я тебе лично глаза выцарапаю!
— Если успеешь, дорогуша, — оборачиваясь, осклабился мерзавец и рявкнул, — быстро на выход!
Сумерки в северных морях коротки. Калену вообще показалось, что ночь упала на них, как падает ястреб с высоты на жертву, с немыслимой скоростью. Вот только начали восхождение на скалу в серых красках вечера, а поднялись уже в тёмной черничной гамме. Взбирались по самому краю обрыва, вереницей, стараясь ступать осторожно, обходя трещины, врезавшиеся в край скалы, и непрочно лежащие булыжники, задев которые можно повлечь неконтролируемый камнепад.
Свонсон, не дойдя до вершины каких-то несколько шагов, остановился, переводя дыхание. Согнулся, опершись руками о колени. Домашний по сути человек, он не привык к таким марш-броскам на сложные дистанции. Поэтому, как ни храбрился, как ни старался поспевать за ушедшей далеко вперёд группой, выдохся в конце подъёма.
Внизу билось, шумело море, окатывая пеной выступающие камни и подмывая сыпучий бок «старого кита», образуя в нём гроты и расселины. Вечная мятежная стихия трудилась, не уставая, создавая только ей угодный ландшафт.
Заслушавшийся мощной песней неукротимых вод, лекарь дёрнулся, когда уловил краем глаза какое-то движение справа от себя. Что-то большое тёмное пролетело вниз мимо него и исчезло в распростёртых объятиях морских пучин. Он успел только один раз моргнуть, как ещё одно «что-то» последовало вслед за первым. Сердце тревожно пропустило удар: «Кто-то сорвался?». За считаные секунды он оказался на ровной поверхности вершины и в изумлении уставился на то, как бесшумно летучий отряд горцев перетаскивает одного за другим безжизненные тела трёх отступников от стен форта к краю утёса и отправляет их вслед за первыми двумя.
— Что с вами, Кален? — раздался рядом тихий голос лорда Харука.
— Я думал, кто-то из своих упал со скалы, я видел два тела, — растерянно сказал целитель. Взгляд переместился на людей, собравшихся у входа в крепость, в надежде увидеть герцога Эррола живым и невредимым.
— Не волнуйтесь, это теггирцы сняли охрану. Младенец с деревянной лопаткой и тот был бы опасней. Не охрана, насмешка. Вы не вооружены, поэтому оставайтесь пока у входа, здесь безопасней, — скорее приказал, чем попросил граф. И, демонстративно обнажив меч, поспешил за своими товарищами, исчезнувшими в тёмном проёме строения.
Тиль и Юлию вели по коридору, спиралью уходящему, по ощущениям, куда-то под землю. Процессию возглавил «хрипатый», освещая впереди дорогу факелом. Тёмный сырой ход выхватывал то слева, то справа такие же камеры с решётками, очень похожие на ту, в какой держали девушек. Под ногами время от времени хрустела известковая крошка, попадались и скелеты летучих мышей. Стены находились в обветшалом состоянии, осыпающийся строительный материал и плесень, которая покрывала местами большие участки каменной кладки. Воздух был тяжёлый, спёртый. Запах тлена, казалось, чувствовался даже кожей.
Наконец коридор закончился, и пленницы оказались в плохо освещённом зале — пещёре с высоким потолком, подпираемым по углам четырьмя массивными колоннами, испещрёнными загадочными рисунками и знаками. В центре помещения в полу была выдолблена и посыпана белым песком сложная пентаграмма.
Матильда вздрогнула, когда неожиданно сбоку от стены отделился силуэт в тёмном одеянии и вышел на свет. Она с подозрением смотрела на высокого мужчину лет сорока, с приятными чертами лица, но абсолютно лысого.
— Приветствую тебя, брат Елий! — сказал «хрипатый» и склонился в поклоне.
— Приветствую, брат Талий. Ты привёл? И кто же здесь у нас? — пристальный взгляд брата Елия переместился ему за спину.
— Тебе понравится, — ответил тот и отошёл в сторону, открывая вид на Лию и её служанку.
Лысый приблизился к Грой.
— Сколько тебе лет от роду, дева? — вкрадчиво спросил он девушку и, подняв руку, дотронулся до её щеки. Тиль отпрянула от его конечности, скривившись от омерзения.
— Кто вы такие? — проигнорировала она вопрос и сдвинулась чуть в сторону, загораживая собой маленькую хозяйку.
— Строптивая, — протянул главарь, — отказалась пить зелье или доза для тебя мала? — Он красноречиво окинул её взглядом с ног до головы.
— Сам травись своей гадостью!
Что с ней происходило, Матильда и сама не могла понять: страх перед неизвестностью обнажил дерзкую суть её характера. Она понимала, что эта её бравада в такой ситуации нелепа и смешна, но остановиться уже не могла. Единственная мысль засела в голове верной «великанши» — как можно дольше отвлекать внимание лысого на себя, и если случится чудо, то они вообще забудут о тихо стоящей за её спиной леди Юлии.
— Зря. Ты, видимо, не подозреваешь, что тебя ждёт. Сама себе все усложнила, но… это твой выбор, — наигранно печально покачал он головой. — Брат Талий пора начинать. Зовите всех, — как-то даже устало отдал распоряжение мужчина и, развернувшись, медленно двинулся к центру зала.
