— Никаких рубинов или бриллиантов, — рявкнул Эррол, резко выхватив из рук погрустневшей Лии ткань и бросив её в портного. — И не стойте, как истукан! Предлагайте, предлагайте!
Хотела ли Юлия в этот момент заплакать? Да, безусловно, но ещё больше ей хотелось убежать и где-нибудь скрыться. И она непременно бы так поступила, но следующие слова мужа все изменили:
— И что за тряпку вы дали ей в руки? Разве это самая лучшая ткань в моём герцогстве?
— Ох, — спохватился портной, приблизив «тряпку» к своему лицу, — действительно…
— Ну-ка, что это, я вас спрашиваю? — рявкнул он на своих помощников, тыча им под нос все ту же отвергнутую тряпку, — где то кружево, что мы припасли для нашей герцогини?
Подмастерья тут же кинулись перерывать весь принесённый с собой ворох. То и дело в сторону отлетали жаккардовые и парчовые рулоны, взлетали в воздух шифоновые и шёлковые отрезы, которые, медленно опадая, повисали на шкафах и зеркалах.
Лорд Дункан посмотрел на всю эту суету вокруг своей жены, а потом, заявив мастеру, что выше определённой суммы он не заплатит, покинул пёструю компанию, не пожелав сказать супруге ни слова.
Герцог шёл по коридорам собственного замка и злился. Нет, ему вовсе не было жаль денег на эти сверкающие, как кровь, камни! Но когда он представлял те взгляды, что каждый оперившийся малец или дряхлый старик будут бросать на его жену, то приходил в бешенство. А в том, что это так и будет, и герцогиня затмит всех присутствующих женщин, лорд не сомневался!
Вся процедура обмеров и выбора ткани прошла скомкано. Лия чувствовала себя неудобно перед мастером, из-за выпада мужа. Сам кутюрье, видя настроение девушки, заверил, что сделает все в лучшем виде, и она может полностью положиться на его вкус. После чего они расстались, а перед глазами герцогини долго ещё стояло белое платье с россыпью рубинов и брильянтов.
— Ты чего рыдаешь? — раздался знакомый голос, и Юлия обернулась, вытирая мокрые щёки.
— А, «Хвостики», — герцогиня шмыгнула носом, наблюдая, как девчонка пробирается к ней через разросшуюся вейгелу. — Платье хочу, — пожаловалась Лия и, усмехнувшись, бросилась помогать девчушке в преодолении неприступного кустарника. Но как только та оказалась на свободе, следом, ломая сухие ветви, появилась бородатая козья морда.
— А ты куда? — возмутился ребёнок, и, держась за руки Её светлости, как за опору, стал ногой заталкивать животное обратно. Коза упиралась, не желая покидать место своей дислокации. А малышка пыхтела от усердия, но осознав, что ей не выиграть эту битву, плюнула и оставила рогатую в покое.
— Я тоже хочу, но я же не реву, — «Хвостики» с укоризной посмотрела на молодую леди.
— Ме-е-е!
Козе показали маленький кулачок.
— Я красивое хочу, — шмыгнула носом Юлия.
Ребёнок отступил на пару шагов и критически оглядел госпожу с головы до ног.
— Зачем? Ты и так красивая. Дядя говорит, что красивая одежда только портит аппетит.
Аргумент, высказанный устами ребёнка, рассмешил девушку.
— Почему?
— Потому что надо сидеть за столом спокойно, есть аккуратно, — копируя взрослых, девчушка принялась поучать леди Эррол. — И руки об себя не вытрешь, и чавкать нельзя: изо рта крошки летят. И все будут смотреть на тебя, такую красивую, так, что кусок в горло не полезет.
— Ме-е-е! — согласилась коза со своей маленькой хозяйкой.
— Убедили, — Юлия давно так не смеялась. Воспоминание о сцене, устроенной герцогом в гостиной, вмиг стало незначительным и пустым. Ну не будет у неё платья, о котором мечталось, будет другое, какое пошьют, и что? Действительно, даже руки не вытрешь о подол, жалко будет.
Ночью пошёл снег. Первый, мягкий, густой. Снежинки хлопьями падали на землю, покрывая её пышной ватой. Они с комфортом располагались на крышах и козырьках построек, на ступенях замка и плечах дремлющих стражников. Не закончился снегопад и утром, когда в замок Шгрив стали прибывать первые гости. Кареты, одна за другой, с небольшим интервалом, въезжали во двор через распахнутые ворота. Гербы, гербы, леди, лорды, шляпки, плащи, женский смех. Юлия наблюдала из своего окна, как всё больше утаптывается снег, оставляя тёмные следы и превращаясь в грязную кашу под копытами лошадей. Герцог один встречал прибывших. Девушке настоятельно рекомендовалось оставаться в своих покоях.
— Я представлю тебя гостям на вечернем приёме. Прошу, не выходи на улицу, я не хочу, чтобы ты замёрзла, милая, — сказал ей Дункан утром за завтраком, глядя в задёрнутое снежной пеленой окно.
«Великанша» Матильда зорко следила за выполнением наказа его светлости не выпускать леди из комнат. Каждую попытку со стороны Лии: «Хоть одним глазком!» пресекала хамоватым: «Куда?!». А девушке было и любопытно, и страшно. Она бы тихонько, из-за угла, посмотрела на прибывающих. А ещё лучше, если бы удалось подняться выше, на балкончик над холлом. И, спрятавшись за кадкой с раскидистым фикусом, рассмотреть ту красивую леди в длинной ротонде из синего бархата, что приехала только что…
Когда-то давно, ещё в прежней жизни, Юлия была вместе с отцом на карнавале в столице. Тогда её поразил не столько королевский дворец со всем его великолепием, сколько нарядные, одетые по последней моде богатые горожанки. Лия широко раскрытыми глазами смотрела на прекрасных дам в шикарных нарядах и на важных лордов, сгибающихся в поклонах и целующих ручки этим красавицам. Виденные ею леди походили на утончённых фарфоровых кукол. Молодая девушка, жившая тогда в глуши, с жадностью впитывала в себя их жесты, запоминала взгляды, которыми одаривали дамы своих кавалеров, и мечтала когда-нибудь… Ну-ну, прочь, грустные мысли! А потом был фейерверк. Он потрясал воображение. Ничего подобного Юлия ещё не видела. До сих пор она помнит, как пищала от восторга, цепляясь за локоть батюшки, чем привлекала к себе излишнее внимание молодых людей, стоящих неподалёку. Ловя на себе насмешливые взгляды юных лордов, девушка стыдливо прятала нос в рукаве отцовского камзола. Но при новом «Ба-бах!» забывала и о взглядах, и о стыдливости, попискивая в восхищении от красочного действа. Будет ли что-то подобное в этот раз? Расщедрится ли герцог на столь затратное развлечение?
Платье сидело великолепно. Нежное, кремового цвета, исключительно из тончайшего кружева ручной работы.
Юлия покружилась перед зеркалом. Да, зря она переживала из-за отсутствия рубинов или бриллиантов на платье — они были бы явно лишними, делая её похожей на женщину, с полным отсутствием вкуса. А так…
Узкая талия, высокая, но полная грудь, на которую заглядывались даже женатые мужчины, что приходили к папеньке в гости, всё было сдержано, не вульгарно, именно так, как надо. Лия подумала, что не зря герцог пригласил того мастера. Пусть мэтр и прыгал перед ней, как блоха, и суетился, предлагая то одно, то другое, но сотворил в итоге действительно потрясающую вещь. Турнюр небольшой, как она и просила. Очень часто этот элемент одежды напоминал табуретку, привязанную сзади, что выглядело обычно смешно. Быть клоуном в первый день знакомства с друзьями и знакомыми мужа не хотелось.
