Не прошло и минуты, как он появился на балконе.
— Товарищи, — сказал он, — спасибо за тот прием, что вы нам оказали. Речь моя не будет долгой. Как говорит пословица, когда дама ждет, болтать с друзьями — момент не самый подходящий. Спокойной ночи!
Слова его были встречены смехом и аплодисментами, и народ разошелся.
Паоло поспешил присоединиться к Кармен.
Молодой человек понимал, что ей вряд ли известно слишком много.
«Если маркиза пожелала имитировать свою смерть, — подумал он, — видимо, у нее на это были какие-то причины. Следовательно, мне нужно держать язык за зубами».
Когда горничная провела его в будуар актрисы, та, в крайне галантном пеньюаре, уже заканчивала причесывать свои распущенные волосы.
Отпустив служанку, она указала Паоло на козетку и, приведя в порядок последний непослушный локон, уселась рядом с юношей.
— А теперь, мой прекрасный блондин, — сказала она, — поговорим начистоту. И прошу вас, ничего от меня не скрывайте.
— Секундочку! — прошептал Паоло. — Вашей горничной можно доверять?
— Я за нее отвечаю. И потом, переборки здесь толстые, двери обитые, и услышать нас никто не может. К тому же я вне подозрений.
— Были — до последнего момента, — промолвил Паоло. — Луиджи, который питает ко мне недоверие, сейчас, наверное, задается вопросом, что привело меня сюда — любовь или же политика. Но, по-моему, я неплохо справился со своей ролью; он будет сбит с толку. Расскажите мне, как была предана маркиза.
— Прежде вы мне кое-что объясните. Я знаю, что вы помогли Луизе, знаю, что вас арестовали, спутав с ней, но я всегда полагала, что вам не было известно, кому вы оказали услугу.
«Так вот оно что! — подумал он. — Маркиза ничего ей не сказала. Не буду же и я говорить о наших приключениях в пещере».
Вслух же он произнес:
— Все дело в том, что госпожа Дезенцано не знала, кто я такой; я ей не открылся. Вкратце произошло тогда вот что. Будучи сторонником одного из обществ карбонариев, я получил приказ защищать переодетую матросом женщину. Вот почему я все время оказывался на пути сбиров Корнарини. Сейчас же наше общество послало меня сюда для того, чтобы вызволить маркизу, которой, признаюсь, я глубоко восхищаюсь.
— Так этот корабль…
— Он принадлежит мне. То есть, я хотел сказать, нам.
— Но принц?
— Принц лишь играет комедию.
— И вы рассчитываете спасти мою бедную подругу?
— Я почти уверен в том, что мне это удастся.
Молодая женщина посмотрела на Паоло с восхищением.
— И карбонарии, наши братья, доверили столь сложное и опасное мероприятие такому ребенку, как вы?
— Мой бог, да. По сравнению с тем, что мне доводилось совершать, cara diva, это дело — сущее ребячество.
На лице Кармен отразилось изумление.
— Вы когда-нибудь, случайно, — спросил Паоло, — в последние два года, слышали о разбойнике, которого зовут Корсар с золотыми волосами?
— Да, разумеется, — отвечала Кармен.
— Так вот — это я.
— Может ли быть такое? Карбонарий и в то же время — пират.
— Не пират. Корсар, выполняющий поручения дея Хуссейна. Нашему обществу нужен был флот — я добыл его в Алжире.
— И это вы, ragazzo, распространили по всему Средиземному морю тот ужас, который охватывает наших моряков при одном лишь упоминании имени Корсара с золотыми волосами?
— Да.
— Действительно, припоминаю: ходили слухи, что этот морской разбойник совсем еще юн, как и вся его команда… Так значит, эти цветы, этот букет, эти знаки восхищения и нежности, которые вы оказывали мне на протяжения всего вечера — не более чем игра? Вы желали сблизиться со мной лишь для того, чтобы помочь своему попавшему в беду товарищу?
Тут следует вспомнить те многозначительные слова, что сказала когда-то Кармен маркизе: «Как жаль, что он всего лишь ребенок, но он вырастет, и тогда…»
Ребенок вырос, вот почему сорвавшийся с ее уст вопрос был насквозь пронизан горечью.
Паоло пребывал в замешательстве: он видел, что Кармен влюблена в него, но сам-то он любил Луизу!
Правда, актриса, в этом галантном ночном пеньюаре, выглядела крайне соблазнительной.
Правда заключалась и в том, что с момента его последней встречи с Ноэми прошло уже три дня.
Сидя рядом с этой очаровательной девушкой, Паоло чувствовал, как быстрее, неудержимее бежит кровь по его венам.
Как это нелепо — отвергать заигрывания прекрасной женщины! Но что делать, если любишь другую?
— Ах, — воскликнул Паоло, — если бы я мог не беспокоиться об этой бедняжке маркизе, которую я должен спасти прежде всего, — (он подчеркнул последние два слова), — я бы молил вас о поцелуе в обмен на мои цветы и бешеные аплодисменты.
Читатель уже знает, сколь капризна, игрива, горяча и импульсивна была Кармен.
— Так поцелуй же меня! — вскричала она. — Луиза свободна! Мой старый генерал помог ей бежать. Этим вечером он прислал мне записку.
И Кармен протянула Паоло клочок бумаги.
На нем было одно лишь слово: «Salvata!»
[27]
— А теперь, — сказала Кармен, — мой поцелуй.
И она бросилась на шею Паоло.
Кармен застала его врасплох.
Пусть Паоло и не мог похвастаться беспредельной верностью, он не желал изменять маркизе с ее нежно любимой сестрой. Но что он мог поделать и мог ли устоять, когда та осыпала его поцелуями и ласками?
— Ах, мой восхитительный блондин, — шептала она, запуская свои ухоженные пальцы в длинные волосы Корсара, — ты со мной, тот властитель морей, о котором говорят сейчас по всей Сицилии… Ты, единственный в Европе, кто воскрешает в памяти поэтические сражения корсаров… Ты, которого я находила столь красивым два года назад, и который вернулся домой настоящим мужчиной… Иди же ко мне… Кармен твоя…
— Но… — хотел возразить он.
— Уж не считаешь ли ты, случаем, меня уродиной?
— О, нет! Но маркиза?..
— Как раз в эту минуту она должна сесть на корабль. Твое задание закончилось, даже не начавшись. Отложим на завтра серьезные дела…
И она увлекла его за собой…
Час спустя в дверь ее спальни постучала горничная.
— Что там еще? — спросила Кармен.
— Госпожа, пришел генерал.
— И что же он хочет?
— Видеть вас.
— К черту!..
— Госпожа, он очень испуган и все время твердит о том, что всем вам угрожает опасность.
