Разве если бы маркиза выжила и вернулась в Неаполь, она бы не доверила свою тайну Кармен?
Заметно озадаченный, Паоло решил самостоятельно пролить свет на эту загадку.
Он направился к директору театра «Сан-Карло» и выкупил для себя, Вендрамина, своих друзей и рыбаков билеты на все места, за исключением зарезервированных заранее в лучшие ложи.
Литерная ложа была оставлена для индийского принца, о чем знал весь город.
Весь элегантный Неаполь собирался присутствовать в театре.
Паоло пришла в голову блестящая мысль.
Глава XX. Представление
Театр был восхитительно освещен.
Все, что было в Неаполе богатого и элегантного, явилось туда увидеть и индийского принца, обладавшего столь прекрасной яхтой, и Короля набережных, столь хорошо принятого королем Франческо.
Публика с нетерпением ожидала прибытия этих двух героев вечера.
Зал выглядел очень красочно.
В партере и на галерке, сопровождаемые женами и дочерьми, устроились рыбаки и матросы.
Все они вырядились в праздничные свои одеяния, а в Неаполе, где обожают торжества, даже самые бедные имеют про запас нечто роскошное и пышное.
Принц Мехмет Варинто (так нарек его Паоло) появился в театре к поднятию занавеса, и прибытие его сопровождалось шепотом, шушуканьем и тысячами направленных на него биноклей; его нашли весьма приятным во всех ложах.
Портовые рабочие слали ему благожелательные улыбки, некоторые женщины даже строили ему глазки; все знали, что он друг Паоло и любили его за это.
Но гораздо больше моряки желали видеть Корсара с золотыми волосами, о похождениях которого Неаполь мог лишь догадываться.
Однако же по городу о нем уже ходили самые чудесные слухи, и репутация Паоло росла не по дням, а по часам.
И потом, эти суровые матросы видели в этом молодом человеке блестящее воплощение всего неаполитанского порта.
Он был их радостью, гордостью, богатством, славой.
Каждую секунду головы с лихорадочным нетерпением поворачивались к дверям.
Первое действие уже заканчивалось, когда Паоло появился в партере — ложу он взять не пожелал.
При виде его все матросы вскочили со своих мест, актеры замерли на сцене, счастливые обладатели лож наклонялись, чтобы увидеть его — словом, повсюду царило невообразимое смятение и суета.
Кармен была на сцене.
Она шагнула вперед, тоже желая его видеть.
Паоло приветствовал зал грациозным жестом, и все моряки с воодушевлением прокричали:
— Да здравствует Король набережных! Да здравствует Паоло!
Паоло улыбнулся зрителям, приветственно помахал рукой друзьям, а затем зычным голосом Вендрамина попросил тишины.
Слушали его с благоговейным вниманием.
— Друзья! — воскликнул юноша. — Как вы знаете, есть Король набережных, коим являюсь я! Но не забывайте, что есть и король рыбаков и лаццарони, король Франческо, который является как моим господином, так и вашим! Этим утром я явился во дворец для того, чтобы засвидетельствовать ему свое и ваше почтение, и был принят с благожелательностью, которая делает огромную честь всем нам. Прошу вас присоединиться к моему приветствию: «Да здравствует король Франческо!»
Тотчас же в воздух взмыли сотни рыбацких шапок, и многосотенный хор голосов прокричал:
— Да здравствует король Франческо!
То был воистину гениальный ход.
Когда о произошедшем доложили Его Величеству, тот пришел в полный восторг.
Паоло занял место в середине партера, где он был виден всему залу.
Первый акт закончился арией Кармен, которую та исполнила с присущим ей блеском.
Паоло выглядел восхищенным пением примадонны меломаном.
Он млел от удовольствия, а в финале, вскочив на ноги, прокричал: «Браво! Бис!», и голос его дал сигнал к вызову певицы на сцену.
Кармен вернулась и под шквал аплодисментов повторила свою арию.
Паоло снял с пальца брильянт, позаимствовал у соседки небольшой букет и, продев его в перстень, бросил на сцену.
Кармен догадалась, что то было сделано с задней мыслью.
Подняв букет с пола, она закрепила его на своем корсаже, перстень же надела на палец, после чего уже никто в зале не сомневался в том, что именно Паоло будет удостоен чести проводить молодую блондинку до дома.
Остаток вечера превратился в самый настоящий праздник.
Вся сцена была устлана цветами.
Казалось, Кармен поет для одного лишь Короля набережных, который не сводил с нее глаз.
По окончании спектакля в фойе субретка актрисы открыто вручила Паоло записку, в которой говорилось следующее:
«Рада буду вас видеть».
После подписи стоял постскриптум:
«Воспользуйтесь вечером моей каретой».
Паоло сделал вид, что опускает записку в карман, но намеренно уронил ее на пол.
Ее подобрали, и вскоре уже весь Неаполь судачил о том, что Король набережных стал любовником королевы «Сан-Карло».
Безусловно, красавец-юноша может быть любим прекрасной девушкой; ничего удивительного в этом нет.
Если бы Паоло направился к Кармен сразу по прибытии в город, Луиджи позднее мог построить на этом факте свое обвинение; но, подготовленная таким образом, их встреча никак не могла быть признана преступной, на тот случай, если о связи Кармен с маркизой полиции уже было известно либо же станет известно позднее.
Что удивило позднее неаполитанскую полицию, так это крайняя осмотрительность сего шестнадцатилетнего юноши, который не дал ищейкам ни единого шанса арестовать себя.
Покинув театр, Паоло стал дожидаться Кармен.
При ее появлении в дверях артистического выхода, он галантно подал девушке руку и на глазах десяти тысяч столпившихся у театра зрителей проводил до ее кареты.
Рыбаки пожелали устроить Королю набережных и Кармен триумф: ему — за то, что он любил ее; ей же — за то, что она любила их кумира.
Лошади были распряжены, факелы зажжены, и посреди тысяч восторженных криков и множества песен молодые люди были доставлены к особняку актрисы.
Едва они заняли места внутри кареты, Паоло прошептал на ухо Кармен:
— Это она?
— Снова этот вопрос, — пробормотала Кармен. — Кто — она?
— Маркиза Дезенцано.
— Вот так вот! Так вы знали, кому именно оказали услугу два года назад?
— Ну конечно! — промолвил юноша. — Значит, она ничего не рассказывала вам о моих приключениях?
