— Вот как? — воскликнул Луиджи.
— Я заплачу за них столько, сколько они будут стоить, иными словами — огромные деньги. Несколько миллионов — сущий пустяк для меня, и я куплю вас, когда и как пожелаю; я предложу вам столько, сколько вам и не снилось.
— Но что, если я презираю золото?
Иаков улыбнулся.
— Не стоит лукавить, молодой человек, уж меня-то вы никогда не проведете. — Он постучал пальцем себе по виску. — Послушайте, — продолжал он властно. — Я человек необычный; можно сказать, в какой-то степени даже сверхчеловек. Если бы вы не любили деньги, я бы это знал и попытался бы использовать какую-нибудь другую вашу слабость, но вы страстно желаете разбогатеть. И даже не пытайтесь отрицать того, что я вам сейчас скажу, — любые ваши возражения окажутся бесполезными… Я знаю, о чем вы мечтаете, знаю, какой вы на самом деле.
И за несколько минут Иаков нарисовал Луиджи пугающе правдивую картину его качеств, самых тайных его пороков и амбиций.
Словно признавая истинность услышанного, Луиджи опустил голову.
Еврей продолжал:
— Полагаю, вам приятно будет услышать, что я оцениваю вас в пять миллионов ливров; как видите, я не скуплюсь. Добавлю к тому же, что я не стану просить от вас вещей, неосуществимых или как-либо вас компрометирующих, и деньги вы получите вперед.
Луиджи улыбнулся.
— Никогда не встречал человека, более великодушного и самоуверенного!
Во взгляде его зажглась решимость и, беспардонно опустив сто тысяч ливров в карман, он спросил:
— А теперь — к делу: что именно вам от меня нужно?
— Ничего! — отвечал Иаков. — Пока что я просто хочу оказать вам услугу… Насколько мне известно, этой ночью король был у своей любовницы…
— Это для меня не новость.
— В доме которой находился и Паоло, возлюбленный герцогини.
Министр дернулся в кресле и потянулся к звонку.
— Спокойствие, сударь, — улыбнулся Иаков, — только спокойствие. Меня отнюдь не удивляет, что Паоло так долго удается водить вас за нос, сударь, — в хладнокровии вам с ним не сравниться! Но, с вашего разрешения, я продолжу…
Еврей дождался, пока смертельно побледневший Луиджи придет в себя, а затем сказал:
— Вместе с Корсаром там был и Вендрамин, его друг.
— Тот великан, что проник в город, изображая кормилицу?
— Вы в курсе истории этого монаха? Тем лучше. Но известно ли вам, что Паоло также сопровождали Кумерро и еще четыре разбойника?
— Нет.
— И что в их планы входило похищение короля?
— Нет.
На лбу у министра выступили капельки пота.
— И что их заговор удался?
— Так король пленен?
— Да.
— Ах! Боже мой!
Совершенно упав духом, министр спросил:
— Они его убили?
— Вовсе нет. Усадив короля в его же собственную карету, они увезли его в свое логово.
— Негодяи!
Еврей рассмеялся.
— Решительно, вы гораздо менее сильны, чем это можно предположить по вашей репутации. Стоит ли награждать столь ловких людей столь уничижительным эпитетом — «негодяи»? К подобным врагам, сударь, следует испытывать уважение.
— Да уж, этот Паоло — соперник достойный!
— Мне ли об этом не знать? — прошептал себе под нос Иаков, но тут же спохватился: — Так вот, они выкрали короля, и знаете, зачем?
Луиджи пожал плечами.
— Хотят, наверное, получить за него выкуп.
— Разбойники — да, Паоло — нет.
— А ему что, нужны какие-то либеральные уступки?
— Да плевать он хотел на всех этих карбонариев!
— Но… но маркиза…
— Он любил ее, отсюда — и его ненависть.
— К королю?
— К вам.
— Но я был лишь орудием…
— А вот и нет… Вы, и никто другой, являетесь его единственным, непримиримым врагом; вы, и никто другой, виновны в смерти маркизы; вы, и никто другой, сумели помешать Паоло спасти ее. Король не в состоянии отвечать хитростью на хитрость; король бы никогда в жизни не смог организовать такую ловушку; король… Паоло слишком невысокого мнения об умственных способностях Франческо, чтобы таить против него хоть малейшую злобу. Это с вами, истинным победителем битвы, ему не терпится поквитаться. Он жаждет вашей смерти.
— Он подошлет ко мне убийц?
— О, если бы он хотел, чтобы вы погибли от чьего-то ножа, за этим бы дело не стало — вы были бы мертвы уже через несколько часов, сударь, и мы бы не имели удовольствия беседовать сейчас столь занимательным образом.
— Но как тогда он намерен действовать?
— Он хочет, чтобы вас гильотинировали на том самом месте, где лишилась жизни маркиза.
— Но, — промолвил министр, — как он рассчитывает этого добиться?
— Не в его ли руках король? Под угрозой смерти Франческо сделает все, что Паоло пожелает, и подпишет ваш приговор. Однако же я явился сюда для того, чтобы помочь вам схватить этого очаровательного юношу и в то же время освободить короля. Я знаю, где сейчас скрываются разбойники; мне удалось подкупить одного из них.
— Значит, вы враг Паоло?
— Я очень люблю этого паренька; он для меня как приемный сын.
— И вы хотите его гибели?
— Да. Но мотивы, которыми я руководствуюсь, вас не касаются.
Луиджи поклонился.
Иаков продолжал:
— Весь вопрос в том, как спасти короля, схватить Паоло и бросить его в тюрьму. Мой шпион сообщил мне, что шайка засела в пещере Монте-Ранко; захватив разбойников врасплох, ночью вы сможете окружить их там.
— Отлично! — сказал Луиджи. — Я позабочусь о том, чтобы они не ускользнули.
— Давайте обсудим ваши действия.
Луиджи задумался.
— Я поступлю так, — сказал он наконец. — Среди драгунов, людей, приученных к охоте на разбойников, выберу сотню самых достойных и поведу их к пещере. Позади нас, готовые в любой момент прийти на помощь, будут следовать два эскадрона и один батальон. Выйдем, когда стемнеет.
— И вы думаете, — проговорил Иаков, — что этих мер окажется достаточно для того, чтобы захватить Паоло? Ошибаетесь. У него повсюду шпионы. Не успеет ваша сотня человек выйти из казарм, как он будет предупрежден. С точки зрения политики, вы, будучи человеком умным и здравомыслящим, являетесь великолепным министром полиции, но как человек действия, как жандарм, охотящийся за преступниками, вы не слишком-то и сильны.
— Как бы поступили вы?
