— Паоло, любимый, — воскликнула она, желая броситься юноше на шею, — поступай, как знаешь…
— Слишком поздно! — промолвил Паоло, отстраняясь.
— Боже мой, — вскричала герцогиня, разрыдавшись, — прости мне этот первый, вызванный испугом и удивлением, порыв… Пожалуйста, не отвергай меня!
— Сударыня, — сказал Паоло, — вы поедете с нами, а когда мы окажемся вне городских стен, я скажу вам, что намерен сделать с вами. Пойдемте, прошу вас.
Обеспокоенная, герцогиня последовала за юношей.
Закутав короля в широкий плащ, разбойники устремили свои взоры на Паоло.
— Что дальше? — спросил атаман. — Король у нас, но как выбраться из Неаполя, мой дорогой Паоло?
— Разве я не говорил тебе, что имею на этот счет одну идею?
И он приказал двум разбойникам:
— Охраняйте пленника.
Затем, повернувшись к Люсиль, Корсар добавил:
— А вы, голубушка, пойдемте со мной.
С горничной, Вендрамином и атаманом Паоло спустился к потайной двери.
— Открывай, — сказал он Люсиль. — Где-то здесь должна быть карета; позовешь кучера, который ждет на своем сиденье.
Субретка открыла дверь.
Карета стояла там, где и должна была находиться.
Звонким голосом Люсиль окликнула кучера и, спрыгнув на землю, тот тотчас же подошел к двери.
То был мужчина представительный, как и все, кто входил в свиту короля; не найдя в призыве Люсиль ничего подозрительного, он без малейших колебаний шагнул за порог.
— Чего желаете, синьора? — спросил кучер.
Судя по всему, он рассчитывал получить некий приказ короля или какое-то нежданное вознаграждение.
— Вас зовет король! — отвечала девушка.
Кучер последовал за ней.
Трое заговорщиков находились в проделанной в стене небольшой нише, скрытой от постороннего глаза. Когда мужчина проходил мимо нее, рядом с Вендрамином, тот набросился на него… Кучер едва слышно вскрикнул, попытался вырваться из плотных, словно тиски, объятий великана, но, получив удар по голове, осел наземь. Кумерро и Паоло перенесли бездыханное тело под стоявшую в коридоре скамью.
Один лишь ливрейный лакей оставался теперь на задках кареты.
Люсиль позвала и его.
Как и кучер, слуга подошел к двери, но заметил девушке:
— А как же лошади?
— Это всего лишь на минутку, — промолвила субретка. — С упряжью ничего не случится. Пойдемте скорее.
— Но что произошло?
— Король перепил лишнего. Нужно помочь донести его до кареты.
Предлог был хороший.
С лакеем случилось то же, что и с кучером; его уложили под другую скамью.
Атаман надел его ливрею, Вендрамин натянул на себя одежды кучера, и они с Кумерро заняли места выведенных из строя слуг, один — на сиденье, другой — позади кареты.
Пока Паоло ходил за пленником, экипаж подогнали к двери, после чего разбойники занесли Франческо в карету.
Рядом с королем поместили герцогиню. Напротив, на подушках, уселись Паоло и Люсиль.
Корсар подал знак, и к дверце подбежал Кумерро.
— Сейчас сам увидишь, — промолвил Паоло.
Он поднял драпри, и взору разбойника, во всем его блеске, предстал королевский герб.
— Понятно, — промолвил Кумерро и, отныне совершенно спокойный, вернулся на свое место.
— Поехали, — сказал Паоло.
Вендрамин что есть силы щелкнул хлыстом, и лошади рысью помчались вперед.
Прибыли к посту.
— Кто едет? — раздался голос постового.
— Карета короля, — отвечал Вендрамин.
— В ружье! — воскликнул караульный, и все солдаты немедленно выстроились в шеренгу перед постом для оказания надлежащих почестей.
— Открывайте ворота, сержант, — гневно проговорил Вендрамин. — Его величество очень спешат.
И он нетерпеливо щелкнул кнутом.
Озадаченный, сержант, увидев пританцовывающих на месте лошадей, различив королевский герб на дверцах, поспешил открыть ворота.
Карета тут же рванула с места — никто и не подумал ее осмотреть — и, поднимая облако пыли, понеслась прочь.
Через десять минут, в чистом поле, Паоло развязал короля и вытащил у него изо рта кляп.
Бедный сир задыхался от ярости, не находя подходящих слов.
— Ну что, кузен, — промолвил Паоло, — неплохо я вас провел, не так ли?
Король ничего не ответил; на нем не было лица.
Наконец Франческо обрел дар речи.
— Мерзавец! — прорычал он. — Да я прикажу тебя повесить!
— Выбирайте выражения, кузен, — отвечал Паоло. — Еще одно подобное слово — и вы труп.
Много ли толку с того, что вы король, привыкли командовать, обладаете абсолютной властью и цельным, раздражительным, надменным характером, что вам наплевать на препятствия, встречающиеся на вашем пути!
Когда вы оказываетесь один, безоружный, беспомощный под дулом твердой рукой направленного вам в лоб пистолета, когда волевой взгляд, полный магнетической власти, смотрит на вас с вызовом, вы практически всегда подчиняетесь, так как вам редко приходится встречать людей твердых, которых ничто не может сломить, которые бравируют всем, даже смертью!
Уже менее заносчиво король проговорил:
— Довольно угроз! Я в вашей власти. Чего вы от меня ждете?
— Ага! — воскликнул Корсар. — Отлично! Таким ты нравишься мне гораздо больше, мой дорогой Франческо. Вот теперь можем и поговорить!
Собравшись с мыслями, юноша продолжал:
— Полагаю, сир, вы осознаете, что являетесь моим пленником.
— Я это уже признал.
— Еще бы не признали!.. Я должен отомстить.
— И за что же? За те блага, которыми я вас осыпал?
— Но отнюдь не по доброй воле, сир, но потому, что я — Король песчаного города, и скорее я правлю Неаполем, нежели вы, Ваше Величество, что я вам и доказал пару дней назад. Из признательности, я на вас не обижаюсь, мой дорогой кузен. Просто давайте поговорим как монарх с монархом.
— Я бы мой тебя повесить.
— А я бы мог свергнуть вас с престола. Но довольно препирательств. Вот что я предлагаю вам в качестве выкупа.
Король весь обратился в слух.
— Ты был бы уже мертв, — сказал Паоло, — если бы именно ты выиграл у меня ту партию, ставкой в которой была голова маркизы. Ту партию, повторюсь, я проиграл, но сейчас одерживаю реванш. Мне нужна лишь последняя победа. Мне нужно отмщение. Я прошу у тебя голову твоего министра.
