Люсиль уже ждала его у двери.
Вместе они поднялись в спальню герцогини.
Дрожа от нетерпения, та бросилась к великану.
— Забыла спросить у тебя, где мне найти Паоло?
— Он придет сюда.
— Думаешь?
— Мне это кажется весьма вероятным. Полагаю, он догадывается, что я вернулся в Неаполь; он меня знает.
Едва Вендрамин произнес эти слова, как дверь спальни открылась и в комнату вошел Паоло.
— Ну вот! — ухмыльнулся гигант. — Я же говорил!
Корсар улыбнулся в ответ.
— Здравствуй, Вендрамин! — сказал он.
— Здравствуй, Паоло.
Молодые люди обменялись крепким рукопожатием.
Герцогиня не верила своим глазам, у Люсиль от изумления отвисла челюсть.
— Добрый вечер, герцогиня! — проговорил Паоло.
— Как! — воскликнула молодая женщина. — Ты… здесь… такой спокойный… Приветствуешь меня, словно ничего и не случилось.
Паоло снял берет и положил его на комод.
— Милочка, — сказал он, опустившись на кровать рядом с молодой женщиной и нежно проведя рукой по ее непослушной шевелюре, — я нахожу вас сегодня немного сумасбродной. Вы так взволнованы!
— Но…
Жестом юноша спровадил Люсиль и Вендрамина.
— Душенька, — промолвил он, — не стоит так переживать из-за пустяков; к тому же ты меня совсем не знаешь. Я люблю тебя и вернулся за тобой. Что может быть проще?
— Так ты заберешь меня с собой?
— Да, моя красавица.
— В Алжир.
— Да, сначала мы поедем туда, а затем — в другое место. Будешь жить с Корсаром с золотыми волосами.
— Паоло, дорогой!
Она осыпала его поцелуями.
— Но прежде ты ведь приютишь меня здесь на несколько дней, не так ли?
— На сколько захочешь… А вечером ты подаришь мне рай.
Паоло улыбнулся.
— Ну, если нам не помешают…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Но король…
— Да, это проблема, — призналась она. — Если он сюда явится.
— Явится, конечно же, явится. Но ведь ты меня любишь?
— Больше жизни!
— И любишь лишь меня одного?
— Тебя, и никого другого!
— Что ж, тогда прими короля и будь с ним ласковой. Меня здесь искать не станут, а то, что ты являешься любовницей короля и вовсе жуткая удача!
Он добавил:
— Через неделю, дорогая, ты будешь принадлежать лишь мне одному, а пока… почему бы нам не поужинать? Но только после того, как я тебя поцелую.
Они обменялись нежным и страстным поцелуем, и герцогиня позвонила в колокольчик.
Прибежала Люсиль.
— Распорядись, чтобы нам принесли ужин! — сказала герцогиня.
— Хорошо, госпожа!
Четверть часа спустя Паоло и молодая женщина были уже за столом.
Ужин прошел весело.
Герцогиня внимательно наблюдала за Корсаром: юноша, казалось, уже забыл о смерти маркизы — столь беззаботным он выглядел.
Внезапно дверь спальни распахнулась и в комнату ворвалась Люсиль, — столь перепуганной видеть ее герцогине еще не доводилось.
— Внизу король и его министр, — пролепетала горничная, — а на улице — солдаты.
Молодая женщина смертельно побледнела.
Глава XL. Король, его любовница, министр и Паоло
После обещаний Луиджи уволить всех до единого, полицейские начальники бросили на поиски Вендрамина все силы, и вскоре один из сбиров заметил великана входящим к любовнице короля.
Не осмелившись отправить в дом возлюбленной Его Величества наряд полиции, сбир довольствовался тем, что предупредил о своем открытии министра.
— Ваше превосходительство, — заявил он, прибежав во дворец Луиджи, — я обнаружил кормилицу.
— И где же?
— Она входила к герцогине.
— Что ты несешь?
— Это истинная правда, ваше превосходительство, клянусь Святой Девой.
— Что ты сделал?
— Сразу же побежал к вам.
— Никого не оставив наблюдать за домом?
— Ваше превосходительство, герцогиня — как никак любовница Его Величества, дело весьма щекотливое. Я решил, что, возможно, вам не захочется компрометировать женщину, которая имеет такое влияние на сердце короля, что, возможно, вы предпочтете держать ее в своих руках, под вечной угрозой разоблачения.
— Вот оно что! — протянул министр. — А ты, я вижу, парень неглупый, далеко пойдешь.
— Благодарю вас, ваше превосходительство. Могу вас заверить, что я буду нем как рыба.
— Прекрасно! Твоя идея, мой друг, весьма неплоха, но мне пришло в голову кое-что получше. Немедленно возвращайся к дому герцогини с резервным взводом и засядь в засаде где-нибудь неподалеку. Жаль, что ты сразу не оставил там пять или шесть опытных ищеек.
Ваше превосходительство, они могли бы заметить кормилицу выходящей из особняка, если бы той вдруг вздумалось выйти, и тогда — прощай, наш секрет. Герцогине было бы уже не выкрутиться, но я подумал, что, возможно, вы не пожелаете ее выдавать и будете благодарны мне за мою осмотрительность. В конце концов, в наших руках сейчас все нити.
— Ты все сделал правильно. Но беги, время не ждет.
Луиджи приказал закладывать карету.
Через пять минут он был уже во дворце. Луиджи был тщеславным парнем; он жаждал иметь все самое лучшее, а герцогиня, как ни крути, была знатной дамой, настоящей аристократкой. Луиджи хотелось, чтобы женщина, любимая королем, любила и его, Луиджи.
«Тогда, — убеждал он себя, — я буду всем в этом королевстве, и опасаться мне больше будет нечего».
Но в случае с герцогиней Истрийской реализовать этот маккиавелевский план не представлялось возможным — вряд ли герцогиня по доброй воле стала любовницей человека столь низкого, как он, происхождения.
«Сдам-ка я ее, — думал он, — а потом лично подыщу для Его Величества какую-нибудь подходящую женщину».
С такими мыслями и явился он к королю.
— Важная новость, сир.
— Что, еще один мятеж?
— Нет, нечто еще более неприятное.
— И что же это такое?
— С позволения Вашего Величества я попытаюсь подойти к сути дела, выбирая выражения…
— Напротив, говори прямо.
— Боже мой, сир, мне бы этого очень не хотелось.
