Разговор их шел на итальянском, и любовница Кумерро его слышала.
— Да, — сказала она, — еда уже на подходе; сейчас буду подавать.
И она тяжело вздохнула.
— Что с тобой, красавица? — поинтересовался Паоло.
Девушка кивнула на Кумерро.
— Он уезжает, — промолвила она.
— Так езжай с ним!
— Хочет ли он этого?
— Да, — произнес атаман.
Она бросилась ему на шею.
Когда она вышла. Кумерро рассмеялся:
— Похоже, так искренне женщины любят лишь разбойников с большой дороги!
— Так оно и есть! — сказал Паоло. — Но это же так естественно: женщины обожают сильных мужчин — вот и от нас они без ума! Но давай к столу.
Трое искателей приключений уселись за стол, на котором, если принять во внимание место и время, уже чудесным образом появились вкуснейшие кушанья.
Утолив голод и жажду, друзья продолжили прерванный разговор.
— Так что будем делать? — вопросил Кумерро.
— Ну, слушай! — промолвил Корсар. — Ты производишь впечатление человека эрудированного, а значит, наверное, говоришь по-гречески и на латыни.
— Я часто читаю «Одиссею», — сказал Кумерро — А современный греческий язык знаю не хуже древнего.
— Перейдем тогда на греческий.
— Черт! — воскликнул Людовик. — Я же ничего не пойму!
— Вот что дает учеба во французском коллеже! — рассмеялся Кумерро. — Вот мы, неаполитанцы, воспитанные священниками, получили действительно солидное образование. Но не стоит так расстраиваться!
Он громко свистнул, и на зов его явился один из разбойников.
— Симпатичную девушку его светлости! — распорядился Кумерро, указав на Людовика.
Повернувшись к последнему, он добавил:
— Можешь ее потискать. В качестве десерта — весьма приятное занятие.
— Мне кажется, — сказал Кумерро, — его светлость, ваш друг, уже сделали свой выбор.
— Вот что значит настоящий француз! Приведи его подружку!
Через минуту рядом с Людовиком уже сидела прелестная селянка.
Судя по всему, он нашел определенный шарм в разговоре с ней, так как моментально забыл о своих спутниках.
Те же на самом чистом диалекте современных Афин продолжали беседу; Паоло не хотел, чтобы его план стал всеобщим достоянием.
— Послушайте, милейший, — сказал он, — вы в своей жизни совершали такое, о чем многие и не помышляют…
Кумерро согласно кивнул.
— Вы похищали десятки людей.
Разбойник улыбнулся.
— Однажды, как я слышал, в ваших руках побывала даже некая принцесса королевских кровей?
— То было лучшее мое похищение, настоящий шедевр.
— Можно сделать и лучше.
— Вероятно! Но это будет непросто! Кого тогда похищать? Министра?
— Вовсе нет. Берите выше!
— Архиепископа?
— Еще выше!
Кумерро задумался.
— За исключением папы и короля больше никто на ум не приходит.
— Именно о короле и идет речь.
Кумерро вздрогнул.
— О короле! И вы хотите, чтобы я выкрал его с моими двумя дюжинами человек!
— Мой бог, да.
— Так у вас есть план?
— Конечно, и просто блестящий.
— Паоло, дружище, да если хоть что-то в этой игре пойдет не так, нас в лучшем случае забьют до полусмерти. И все же ради такой затеи я готов рискнуть своей шкурой. Говори! Я согласен.
Облокотившись на стол, разбойник приготовился слушать.
— У короля есть любовница, — начал Паоло.
— Я ее знаю.
— Я тоже! — улыбнулся Корсар. — Когда Франческо желает ее видеть, он старается сохранить это в тайне.
— Но за ним повсюду следуют сбиры.
— Это, черт возьми, мне тоже известно. Со сбирами мы уж как-нибудь справимся. Твои ведь люди не боятся этих ищеек?
— Нет.
— Когда сбиры будут устранены, а король окажется у любовницы, с которой я нахожусь в самых добрых отношениях, я проведу вас с Людовиком к ней в дом… Неужели ты думаешь, что и тогда мы не сможем похитить нашего славного Франческо?
— Конечно, сможем. Но как нам его спрятать в Неаполе?
— А мы и не станем этого делать — просто увезем подальше.
— Но посты? У ворот проверяют все въезжающие и выезжающие из города кареты. Ты ведь и сам понимаешь, что, с учетом последних событий и желания властей схватить скрывающихся от полиции карбонариев, досмотр будет самым строгим.
— О, увезти добряка Франческо будет проще простого! Это я беру на себя. Скажи лучше, ты абсолютно уверен в своих людях?
— Почти. И потом, в курс дела мы их посвящать не станем — это лучшее средство от предательства.
— Согласен.
В этот момент в хижину вошел один из разбойников.
— Атаман, — сказал он, — здесь какой-то человек. Он желает вас видеть.
— Как он выглядит?
— Да какой-то еврей.
— Из наших?
— Да. Говорит, что вы здесь с Корсаром с золотыми волосами, для которого у него срочное письмо.
— Как он мог узнать, что ты здесь? — спросил разбойник у Паоло.
— Да, это странно. Пусть войдет!
Молодой, лет двадцати от роду, еврей, бледный и в грязных одеждах, переступил через порог хижины и поклонился.
— Кто послал тебя? — спросил Кумерро.
— К тебе — никто, но я знаю Давида, твоего скупщика краденого — он мой дядя, — и вот тому доказательство.
Он показал Кумерро некий знак, известный лишь атаману и скупщику краденого.
— Хорошо! — сказал разбойник.
Еврей протянул заинтригованному Паоло конверт.
— Прочти! — сказал он. — Это от Иакова.
Паоло смертельно побледнел.
Глава XXXV. Послание
Корсару на мгновение стало не по себе, но он тут же взял себя в руки.
Сломав печать, он прочитал следующее:
«Паоло.
Получив это письмо, не теряя ни секунды, возвращайся в Алжир.
Будучи недовольным тобой, я тебя, пусть и с сожалением, оставил; теперь же, находя возможность примирения вполне вероятной, я с радостью готов за нее ухватиться.
Мне известно, что ты безумно увлечен маркизой Дезенцано, но если ты покинешь ее для того, чтобы приехать ко мне, я увижу в этом знак повиновения, который позволит мне вернуть тебе свое доверие.
