– Мы отправимся на рассвете.
– Нам нужно ехать прямо сейчас! Прошу вас! – И она снова вцепилась в его куртку.
Ее лицо было так близко, Линдлей мог поцеловать ее. И, не в силах удержаться, он так и сделал – нежно коснулся губами ее щеки, но лишь на мгновение.
– Хорошо. Похоже, я не способен сказать вам «нет». Джейн расслабилась и облегченно вздохнула. Как раз на это она и рассчитывала.
Однако, когда они с Линдлеем добрались до Брайтона, было уже поздно. Николь и Молли исчезли.
К тому времени, когда Джейн и Линдлей вернулись в Лондон, было уже за полдень, и Джейн, смертельно уставшая, чувствовала себя совершенно истощенной. Что бы ни говорил ей Линдлей, ее ничто не могло успокоить. И в ее воображении вспыхнули самые страшные картины, когда в резиденции Шелтона им сказали, что графа нет дома со вчерашнего вечера и где он – никому неизвестно.
– Он увез ее в Драгмор! – стонала Джейн.
Линдлей скривился, потому что это было похоже на правду.
– Отправляйтесь домой, Джейн, поешьте хоть немного и обязательно поспите. Завтра поедем в Драгмор и поговорим с Шелтоном. Не знаю, какого черта с ним происходит!
– Он просто хочет досадить мне! – взорвалась Джейн. И со стоном откинулась на спинку мягкого сиденья кареты Линдлея. Линдлей приказал кучеру ехать на Глосестер-стрит.
– Я хочу поехать в Драгмор сегодня вечером, – сказала Джейн, поворачиваясь к Линдлею. Она положила пальцы на его руку. – Пожалуйста! Я только возьму кое-что из вещей.
– Джейн, вы слишком утомлены. Вы доведете себя до болезни!
– Неважно. Моя дочь должна быть со мной!
Линдлей пытался сопротивляться, но ему это оказалось не под силу.
– Хорошо. Но нужны свежие лошади, эти совсем выдохлись. Возьмите необходимые вещи… но, Джейн, вы должны обязательно принять горячую ванну и хорошенько поесть. Я чуть позже заеду за вами.
Джейн неохотно согласилась.
– Спасибо, – серьезно сказала она Линдлею, одаривая его благодарным взглядом. И снова коснулась его руки.
Он осторожно взял ее за подбородок и приподнял ее лицо. Он ждал. Джейн не пыталась отвернуться. Линдлей знал, что она испытывает к нему лишь благодарность, но он так надеялся на большее… и, вопреки своим лучшим намерениям, он воспользовался моментом. И чувственно, нежно поцеловал девушку. Джейн не ответила, но и не отпрянула.
– Дайте мне шанс, – проговорил Линдлей, отодвигаясь от нее.
Она промолчала.
Карета остановилась перед домом Джейн. Линдлей проводил девушку до входа и подождал, пока она отопрет дверь.
– Я заеду за вами в десять, – сказал он.
– Спасибо вам, большое спасибо! – хрипло пробормотала Джейн, целуя его в щеку. Он улыбнулся и ушел, а Джейн, войдя в дом, закрыла дверь.
– Мэм, да где же вы были!
Джейн от испуга подпрыгнула. Обернувшись, она увидела веселую Молли.
– Где Николь?!
– Николь наверху, спит, – послышался голос графа Драгморского из двери гостиной.
Джейн побледнела.
– Где ты была? – небрежно поинтересовался он. Джейн прислонилась к двери. Он не увез Николь в Драгмор. Он не разлучил ее с дочерью. Он просто привез девочку домой, на Глосестер-стрит. Глаза Джейн медленно наполнились слезами облегчения и усталости, и она, скользнув вдоль косяка, тяжело опустилась на пол.
– Мэм! – вскрикнула Молли, падая рядом с ней на колени. – Что с вами, вы заболели?
Джейн была настолько измучена, что просто не могла шевельнуться. Она закрыла глаза и прислонилась головой к двери, с трудом прошептав: «Нет…» Она почувствовала, как Молли приложила ладонь к ее лбу, опасаясь лихорадки.
Он не пытался похитить Николь.
Вдруг ее коснулись руки графа, подняли ее. Джейн мгновенно напряглась и открыла глаза, пытаясь возразить. И увидела его бледное лицо… а его тело было таким большим, крепким, теплым и надежным. Все мысли о протесте исчезли из головы Джейн. Джейн опустила ресницы и прислонилась щекой к груди графа; ее подбородок ощутил обнаженную кожу, поскольку рубашка графа, как всегда, была распахнута. И улыбнулась.
Он не пытался разлучить ее с дочерью.
Граф стоял под дверью спальни Джейн; ожидание тянулось бесконечно. Граф не мог понять, что случилось. Неужели она заболела? И какого черта он переживает из-за нее? Он напомнил себе, что она обманула его, но… но все равно не смог отойти от двери.
Наконец появилась Молли, и граф, вытянув шею, заглянул в спальню. Джейн уснула, свернувшись клубочком на кровати. Граф видел ее профиль. Платиновые волосы стекали с постели на пол. Джейн выглядела совершенным ангелом, и тело графа мгновенно откликнулось на представшее зрелище. Но Молли захлопнула дверь у него перед носом.
– Как она? Что случилось? Я хочу, чтобы ты сбегала за доктором, – сказал Ник.
Молли улыбнулась:
– Да она просто устала, вот что. Она же весь день провела в дороге, ездила в Брайтон, милорд.
– Что?! Молли кивнула.
– Да, она ни минутки не спала, так она сказала. С ней все хорошо, просто она вымоталась.
– Да какого черта ее носило в Брайтон, если я сказал, что привезу Николь? – спросил граф. Молли благоразумно промолчала.
Граф запустил пальцы в волосы. Он чувствовал, что напряжение понемногу оставляет его. Он именно сегодня намеревался сообщить Джейн о своем решении, но теперь разговор можно было немного отложить. Он уже сотни раз пытался представить себе, как она отреагирует на его слова. Гнев, слезы, упрямое сопротивление? Но, вообще-то, втайне от самого себя он воображал, что ее лицо просияет счастьем.
Граф помрачнел. Зачем он предается глупым фантазиям? Джейн явно ненавидит его… но он и не собирается приставать к ней с нежностями. Она лгунья, обманщица, и он ей этого никогда не простит. Она пыталась скрыть от него дочь, его собственную плоть и кровь! Она была его врагом, и ему следует помнить об этом.
Но она была еще и матерью его ребенка.
Граф поневоле ощутил сильное волнение.
Он подошел к двери детской и заглянул внутрь. Его дочка мирно спала, но граф не улыбнулся при виде дочери. Нет, Джейн не будет счастлива, когда он сообщит ей о своем решении. Он ни на секунду не мог усомниться в том, что она будет сопротивляться изо всех сил, когда он скажет, что они должны пожениться.
И это очень огорчало графа.
Глава 32
Проснувшись на следующий день, Джейн ничуть не удивилась, обнаружив в своем доме графа Драгморского. Но, правда, сердце ее подпрыгнуло, когда на столике в холле она увидела его небрежно брошенные перчатки и хлыстик.
