– Как видите, у меня все в порядке, – ответила Джейн. – У меня есть все, чего я хочу. – Она слегка пожала плечами и повернулась к буфету. – Немного бренди, Джон?
– Все, чего вы хотите?
Джейн, стоявшая спиной к Линдлею, насторожилась.
– Да, все. Я играю на сцене, мои мечты сбылись.
«Лгунья!» – прозвенело у нее в голове.
– Я рад за вас, – мягко сказал Линдлей.
Джейн подала ему бренди, а себе налила немного шерри. Линдлей не сводил с нее глаз.
– Ну, – небрежным тоном заговорила Джейн, – кто же составил вам компанию сегодня вечером? Кто-нибудь, кого я знаю?
– Нет, его со мной не было, – тихо ответил Линдлей. Джейн посмотрела на него и тут же опустила глаза. Ее пальцы крепко сжали стакан. Ей хотелось спросить, где же был граф. Она чувствовала и облегчение и разочарование. И отказывалась анализировать свои чувства.
– Он в Драгморе, – сообщил Линдлей, внимательно глядя на нее.
Джейн безразлично передернула плечами. Но поняла, что в ее голове неотступно вертится мысль: «Как он там?»
– Как же вы нашли меня? – быстро спросила она, ненавидя собственное сердце за то, что оно не желало забывать.
– Да просто поехал следом за вами, – весело улыбнулся Линдлей. – Возле вашей гримерной топтались по меньшей мере две дюжины джентльменов, и я видел, что у меня там нет ни малейшего шанса. – Он усмехнулся. – Я провел небольшое расследование, разузнал о запасном выходе, увидел, как вы с вашим другом выходите через него… ну, и отправился следом.
– Бесстыдник, – с улыбкой выбранила его Джейн. Линдлей уставился на стакан, вертя его в длинных мускулистых пальцах.
– Что случилось, Джейн? Джейн замерла.
– Извините, что вмешиваюсь. – продолжил Линдлей. – Но… от Ника ведь ничего не добиться. Через несколько дней после вечера у моей сестры я заехал к нему, я хотел помириться, если это возможно. Однако дом был заперт, и я узнал, что якобы вы с ним уехали в Драгмор. Месяц спустя я был в Суссексе, заехал к нему, – но вас там не оказалось. Ник сказал, что вы уехали к друзьям вашей матери, в Лондон. И он вообще не желал разговаривать на эту тему. Я просто чувствовал, что если я попытаюсь настаивать, – это окажется опасным для моей жизни!
Джейн сумела изобразить чарующую улыбку; в конце концов, она ведь была актрисой!
– Но больше и нечего сказать! Я не хотела выходить замуж, вот и все. Моя жизнь, – она сделала величественный жест, – здесь!
Линдлей всматривался в нее. Он смотрел слишком внимательно, слишком испытующе, а у Джейн было так много тайн… и потому она отвела взгляд. И лишь когда почувствовала уверенность, что ни один секрет не всплывет на поверхность, снова посмотрела на Линдлея и улыбнулась.
– Надеюсь, вы никому не расскажете о том, где я скрываюсь. Никому!
Линдлей посмотрел ей прямо в глаза:
– Вы прячетесь от кого-то, Джейн?
– Разумеется нет!
– Забавно… видите ли, я знаю Ника как никто другой. Хотя и я не знаю его до конца. Но мне что-то с трудом верится, что он позволил бы вам вернуться в театр.
– О, мы из-за этого отчаянно поругались! – спокойно сказала Джейн. – Но результат вы видите.
– Да, конечно. – И Линдлей сказал внезапно: – Джейн, вы очень изменились. Я не могу понять, в чем дело. Во всяком случае, не в том, что вы стали старше, расцвели, нет. Тут что-то другое.
– Само собой, я изменилась, – перебила его Джейн. – Мне уже не семнадцать, мне девятнадцать. Я давно не так наивна, я знаю, что такое жизнь. – «Слишком хорошо знаю», – хотелось добавить ей, но она промолчала.
Линдлей снова окинул ее изучающим взглядом, таким пристальным, что она отвернулась. В ее душе вдруг всколыхнулись горечь и печаль, и она не хотела, чтобы Линдлей их заметил.
– Вам понравился спектакль?
– Невероятно, – пылко откликнулся он. – Вы изумительная актриса, Джейн!
– Изумительная? – эхом повторила она. И невольно вспомнила сегодняшние аплодисменты – горячие, но не слишком. Завтра, без сомнения, критики будут хвалить представление, хвалить ее игру. Редкостная красавица, напишут они, совсем как ее мать. Но станет ли она когда-нибудь такой же великой актрисой, как ее мать…
И Джейн вдруг представила себе, что среди публики находится Ник – мрачный и молчаливый, с неподвижным лицом наблюдающий за ее игрой.
Джейн тревожно шевельнулась. В ее сердце, в ее душе звучало так много вопросов. Больше всего ей хотелось знать, как он живет.
И почему не пришел за ней?
Почему?
Глава 26
Линдлей твердил себе, что не следует быть дураком. Но все равно на следующее утро он послал Джейн букет белых лилий. Их хрупкая бледность напоминала ему о Джейн.
И он гадал, какие события так изменили девушку, сделав ее «женщиной с тайной».
И еще Линдлей гадал, что сделает Шелтон, если узнает, что он видится с Джейн.
Линдлей был глубоко задет. Он не был глупцом, никогда не был. И не обманывал себя. Он прекрасно помнил то лето, почти два года назад. Он помнил огромные голубые глаза Джейн, он помнил, как вел себя Ник. Да, Шелтон был мрачнее и злее, чем обычно, и Линдлей прекрасно видел, что Ник тоже увлечен девушкой. И Линдлею казалось удивительным и странным, что Шелтон позволил ей пойти на сцену.
Линдлей ничего не мог поделать с собой; твердя себе, что они с Джейн – просто друзья, он послал ей приглашение на чай. Приглашение было вежливо отклонено письмом, доставленным горничной.
На следующее приглашение тоже последовал отказ, и Линдлей, не полагаясь больше на случайность, спустя три дня отправился к уютному домику на Глосестер-стрит. Линдлей вовсе не был слишком уж увлечен, для этого он был достаточно светским человеком, однако он был изрядно заинтригован и чересчур много думал о Джейн. Его проводили в гостиную, и вскоре к нему вышла Джейн, казавшаяся и прекрасной, и невинной – невозможное сочетание, подумал Линдлей. На ней было роскошное платье винно-красного цвета.
– Добрый день, Джон, – вежливо и прохладно поздоровалась она. И в ее глазах мелькнуло предостережение.
– Здравствуйте, Джейн! – Он взял ее руку и осторожно поцеловал. Она не вспыхнула и не отдернула руку, как два года назад, и Линдлей подумал, сколько же она теперь имеет поклонников? И любовников? Это была грубая мысль, прежде у него таких не возникало, и он тут же отбросил ее. Но уж конечно, не он один интересовался этой девушкой. Она была очаровательна, в ней самым тревожным и загадочным образом сочетались светскость и невинность, и Линдлей не в силах был справиться с собой.
– Джейн, мне кажется, вам не хотелось видеть меня. – Само собой, он ждал, что она вежливо опровергнет его слова, а он скажет, как стремился к встрече.
