Сглотнув, я попыталась было попросить пощады, но не смогла вымолвить ни слова. Наверное, лицо моё искривилось из-за накатившего на меня ужаса, потому что он брезгливо поморщился и сказал:
— Перестань кривляться. Ответь на мой вопрос…
— Я… я… — давясь собственными словами, я изо всех сил старалась не разрыдаться, — я не знаю…
— Чего ты не знаешь? — снова поморщился он.
— Не знаю, что сказать… — выдавила из себя я.
И тут он, видимо понял, что я не притворяюсь и нервная дрожь моя — у меня даже зубы уже стучали друг об друга — настоящая. Он отвернулся на мгновение в сторону и тяжело, устало вздохнул.
Затем снова взглянул на меня. Я сидела у стены, заламывая пальцы, изо всех сил стараясь не расплакаться и боялась сойти с ума от ужаса.
Он подошёл к кровати, чуть наклонился ко мне и посмотрел мне в глаза. Иначе. Явно добрее, даже сочувственно, без остатка недавнего презрения. И всё же я боялась его.
— Ты чего? — вдруг участливо спросил он, легонько коснулся моего плеча и, я, закрыв лицо руками, впервые за всё это время, за часы этого невыносимого напряжения, разревелась.
Он сел рядом и обнял меня. Сначала меня это сильно напугало. Я дёрнулась и попыталась вырваться, но он держал меня крепко. И одновременно с тем мягко. Как-то даже по-дружески. И я как-то обмякла немного в его сильных руках. Просто поняла, наверное, что если бы он хотел сделать что-то плохое, то уже наверняка сделал бы и уж точно не стал бы меня так трепетно, сочувственно обнимать. Но меня всё равно ещё трясло.
Несколько минут мы сидели так на кровати. Затем, когда я немного успокоилась и перестала плакать, он развернул меня к себе и снова посмотрел в глаза.
— Знаешь, что? — сказал он. — Давай-ка сделаем так: я нам обоим сейчас коньячку по рюмочке налью, мы оба в себя придём и поговорим. Хорошо?
Шмыгнув носом, я кивнула.
Он взял с подноса у бара рюмки, наполнил их тёмным коньяком из откупоренной бутылки и протянул одну мне. Жидкость чуть обожгла губы, но в целом, спустя уже пару минут я почувствовала себя спокойнее и увереннее.
— Лучше? — спросил у меня он.
Я молча кивнула и потупилась, потому что теперь его взгляд был полон настороженности.
— Вот и отлично, — сказал он. — А теперь давай разбираться.
— Хорошо, — тихо согласилась я.
Он внимательно, напряжённо посмотрел мне в глаза.
— Ты не Лера, так?
Учитывая то, что я не понимала, что за мужчина передо мной стоит, я не понимала и того, какого, собственно, ответа он ждёт.
— Так, — на всякий случай осторожно согласилась я.
Он кивнул и задал новый вопрос:
— А кто?
Бледное лицо его в приглушённом свете настенного бра сейчас казалось непроницаемой маской.
— Это какая-то провокация, да? — отчаянно спросила я. — Ты хочешь меня оштрафовать?
— Что, прости, сделать? — нахмурившись, прищурился он.
— О… — я запнулась, — штрафовать…
Он сложил руки на груди и прошёлся по комнате туда-сюда. Затем остановился и снова посмотрел на меня. Я опустила взгляд.
— Так, — выдохнул он. — Похоже, ты продолжаешь принимать меня за Олега. Так вот — я не он. Могу показать паспорт.
Ну да, ну да. У меня тоже был паспорт. Новый. В котором значилось, что я — Валерия Московцева, а не Екатерина Петрова. Только вот, я Валерией Московцевой не была.
— А… кто?
— Яков.
— Кто? — не поняла я.
Он вздохнул.
— Яков. Телегин Яков Ильич. Олег — мой старший брат. Близнец. У нас разница в полчаса. — он прищурился: — И ты типа этого не знаешь, да?
Перед глазами всё поплыло.
— Ах, вот оно что… — выдохнула я и как-то резко ослабев — перед глазами на пару мгновений всё потемнело — невольно стала заваливаться набок. Но он меня подхватил.
— Ты в порядке? — удерживая меня, спросил он.
Он поводил перед моим лицом ладонью. Растопырил пальцы.
— Сколько пальцев?
Я медленно поморгала, приходя в себя.
— Пять…
— А сейчас?
— Два…
— А теперь?
— Снова пять…
Он усадил меня к стене, подложив за спину подушку.
— Я в порядке, — благодарно произнесла я.
— Коньяку ещё будешь?
Я помотала головой. Он кивнул, и со вздохом сказал:
— Ладно, со мной понятно. А ты-то кто такая?
— Катя, — просто сказала я.
— Катя… — повторил он и поводил губами из стороны в сторону. — Катя, значит… Угу…
— Да, — сказала я не без удовольствия. — Катя. Я вовсе не Лера. Правда!
Я поймала себя на мысли, что это было очень приятно — называть себя своим именем.
— А почему тогда так на неё похожа? — подозрительно уставился на меня Яков. — Насколько я знаю, у неё сестёр нет.
Я тут же отметила для себя, что он сказал "нет", а не "не было".
— А я и не сестра. Вообще не родственница. Просто похожа.
— "Просто похожа"?! — возмутился он. — Ды ты вылитая Лера! "Просто похожа"… С какого тогда хрена ты отзывалась на чужое имя?! Объясни, будь любезна!
— Ты меня попросил… — облизнув губы, ответила я. — В смысле…
— Что за чушь? — поморщился он.
— В смысле… Попросил Олег, — поправилась я.
— Зачем?
— Мммм… — я пожала плечами. — Затрудняюсь ответить на этот вопрос.
— Почему?
— Потому что… — я выдохнула. — Потому что я думала, что ты… Олег и есть…
— Погоди, — жестом остановил меня он. — Мы уже выяснили, что ты — не Лера, а я — не Олег.
— Да, — куснув губу, согласилась я. И следом нервно хихикнула.
— Что смешного? — снова нахмурился он.
Я тут же посерьёзнела и, вздохнув, тихо ответила: — Ничего. Не обращай внимания.
— Слушай, — сказал он, — мы так с тобой до утра будем выяснять, кто ты такая и как тут оказалась. Давай-ка уже ближе к делу. Я же слышу, что ты реально не Лера. Даже интонации другие.
Он потёр двумя пальцами переносицу, налил себе у барной стойки ещё одну рюмку коньяку, разом выпил, прошёл к креслу и устало в него опустился. Ссутулившись, водрузил локти на колени и скрестил перед лицом пальцы в замок, закрыв ими нижнюю часть лица. Глядя на меня поверх скрещённых пальцев, угрюмо спросил:
— В отеле "Медвежий угол" позавчера тоже ты была?
