Олег пожал плечами, закрыл снова заскрипевшую дверь, развернулся и направился обратно к машине. Я нагнала его:
— А что там?
— Ну, ты же не пойдёшь туда, так? — обернувшись, сердито спросил он. — Ну всё тогда, поехали назад. И больше сюда не приедем. Чтоб я ещё раз пошёл у тебя на поводу…
Я вздохнула.
— Погоди, — сказала я.
— Что? — он остановился у автомобиля со связкой ключей в руке.
— Что там?
— А ты не видишь? Заброшенный дом.
— Она здесь жила, да?
— Да. А иногда мы здесь жили, — сказал он, сделав акцент на слове "мы". — Вдвоём. Всё. Садись в машину и поехали.
Чувствуя, что меня начинает потряхивать от волнения и страха, я медленно выдохнула и постаралась взять себя в руки.
— А ты зачем меня сюда привёз?
— Слушай, не трахай мне мозги. Садись в машину и поехали, если не хочешь заходить.
— А мы туда надолго? — опасливо поинтересовалась я, кивнув в сторону дома, тёмно-серая крыша которого возвышалась над высоким старым забором.
Олег подошёл ко мне и, глядя в глаза, сказал:
— Ты боишься, что я тебе что-нибудь сделаю там?
Пожалуй, именно этого я и боялась, но после того, как Олег озвучил эту мысль, она показалась мне идиотской: мы жили вместе почти месяц, Олег явно хотел показать мне что-то из своей прошлой жизни и именно поэтому мы сюда и приехали — так чего я струсила-то?
— Не знаю… — пробормотала я, оглядываясь — Просто тут рядом какие-то старые дачи и людей нет, вот мне и стало жутковато.
Олег закатил глаза и вздохнул.
— Это просто дом, который я не стал продавать. Лера жила здесь два года и здесь всё хранит память о ней. Да и стоит он копейки, дом этот. Ты хотела узнать о Лере? Вот я тебя и привёз сюда. Теперь ты зачем-то делаешь мне мозги.
— Хорошо, я согласна посмотреть, — опасливо косясь в сторону дома, сказала я.
Олег снова вздохнул и убрав ключи от машины в карман, снова направился к двери в воротах. Открыв дверь, зашёл внутрь и я проследовала за ним.
В этот момент солнце вышло из-за облака и сад осветился золотистым светом, но всё равно ощущение запущенности никуда не ушло. Трава местами росла, как хотела, игнорируя мощёные дорожки, пробиваясь между камней. Бурьяном поросли и кусты вдоль забора и невысокие частично засохшие деревца поодаль. На клумбах вокруг дома цветы виднелись редкими красными, оранжевыми и жёлтыми пятнышками в кустистой траве — сорняки явно оказались сильнее.
Окна дома были закрыты ставнями, входная железная дверь к которой мы подошли — заперта на навесной амбарный замок. Пока Олег подбирал из своей огромной связки ключи для него и замка в самой двери, я оглядывалась по сторонам. Поодаль, на территории участка росло несколько берёз, а ещё чуть дальше, рядом с серой деревянной беседкой, частично усыпанной листвой, высился кривоватый дуб. В углу участка, друг рядом с другом, стояли два железных, поржавевших сарайчика.
Может быть здесь и было раньше красиво, но сейчас мне трудно было представить, что здесь жила женщина. Тем более — Лера. Она представлялась мне королевой — и красоты и манер и воспитания, светской львицей и вообще очень самодостаточной и независимой женщиной. Такой, до которой мне было, как до Пекина на четвереньках. Если уж Олег так сильно её любил, то уж наверное — она была очень крутой. И то, что я видела вокруг себя — и сад, и внешний облик двухэтажного дома — совершенно с этим образом не сочеталось, откровенно вызывая у меня недоумение.
Наконец Олег подобрал нужные ключи и отворил дверь. Пахнуло затхлым, чуть кислым запахом сырого дерева и каких-то старых тряпок. Мы вошли в тёмную прихожую, и я невольно затаила дыхание, стараясь привыкнуть к тому, как пахнет в этом доме.
— Электричества нет, поэтому свет я сейчас не включу, — сказал Олег.
Войдя в дом, он нахмурился и явно стал более напряжённым.
— Всё хорошо? — спросила я.
— Да, насколько это возможно, — ответил он. — Я не люблю сюда приезжать, если честно. Просто руки не доходят всё это вывезти, и продать этот участок вместе с домом.
В сумраке коридора я видела впереди только лестницу, ведущую на второй этаж. Гулко пройдя вперёд, Олег открыл сбоку дверь и стало немного светлее.
— Сейчас, погоди, я ставни открою, — сказал Олег. — Здесь кухня и за ней туда — гостиная. Лера любила там читать, сидя в кресле.
Заскрипели половицы под его ногами, затем послышался шум открываемых окон и следом в комнату ворвался свет со двора, осветив и коридор, в котором я стояла, напряжённо обхватив себя руками. Мне было очень неуютно здесь, но теперь стало получше — даже интересно.
— Давно ты здесь был в последний раз? — спросила я, входя в кухню.
А войдя, я изумилась — впечатление было такое, будто хозяева дома просто уехали в отпуск. Плиточные стены со стильными деревянными вставками между ними создавали впечатление кухни после евроремонта. На запыленном столе у окна стояла пустая корзина для фруктов, рядом с ней из салфетницы торчали поникшие разноцветные салфетки. Коврик на полу, стулья, шкафчики вдоль стен, белая электрическая плита, современный холодильник — всё было пыльным, заброшенным, но при этом, похоже, вполне рабочим и функциональным. Прибраться чуть-чуть — и вполне можно жить. Правда при этой мысли я невольно поёжилась: вот чего-чего, а я бы здесь жить точно не хотела. В тишине дома поскрипывания половиц под нашими шагами звучали жутковато — и это при свете дня! Ночью я тут, наверное, со страху бы описалась.
— Зимой, — отозвался Олег, выходя из гостиной. — В феврале приезжал. Я вообще не очень люблю здесь бывать. Я бы и сегодня не приехал — просто ты заколебала со своими расследованиями. Ты что думаешь, мне прислуга о твоих расспросах не сообщает, что ли?
Я ничего не ответила.
— Чего тебе неймётся? — продолжил меж тем Олег. — Непонятно. Обижать не обижаю, деньги плачу нормальные, нет, блин, лезешь ко мне и лезешь. Ну вот, чтоб ты успокоилась наконец, я тебя сюда и привёз. Ты делай то, о чём мы с тобой договорились и получай своё бабло. А в частную жизнь мою не лезь.
Я хотела было возразить, что его частная жизнь — несколько и моя, мы всё-таки сексом иногда занимаемся! Но решила промолчать, чтобы не сердить его. Он казался мне теперь более дружелюбным, но я прекрасно помнила, что он мог быть разным, в том числе пугающим. А мне тут и так было откровенно не по себе, хоть и интересно. К тому же я хорошо помнила, как он реагировал, когда я ему возражала и поскольку я, связанная с ним контрактом, была в каком-то роде в его власти, желания спорить с ним у меня не было абсолютно. Напротив, я была рада тому, что он наконец-то пошёл мне навстречу и решил всё-таки объясниться. Правда, способ, который он для этого выбрал я находила несколько странным, но вполне возможно — он был лучшим по его мнению.
