Мы вкратце обрисовали факторы, которые влияют на торговлю, и следствия, к которым они обычно приводят. Своего логического завершения они достигают в сочетании с другими причинами только во Франции, и там логическое же следствие влечет за собой уничтожение независимости городов. Другие государства Европы являют свои итоги этого движения, и в некоторых из них тенденции довольно своеобразны, те, которые не так ярко проявились во французской истории, поскольку там политический результат имел вид создания абсолютного центрального правительства.
В Италии существование Священной Римской империи наряду с политикой, которую проводили папы в защиту своей политической независимости, помешало образованию какого-либо местного национального правительства, в то время как империя представляла его видимость. Вследствие этого города, обретя силу, оказались в зависимости от призрачного государства, суверенитет которого они признавали по форме, но который не осуществлял реального управления. В итоге городам в Италии легко удалось стать небольшими независимыми государствами в манере феодальных княжеств Германии. Их ранний и быстрый рост позволил им поглотить почти всех дворян страны, и они настолько укрепились, что, когда императоры Гогенштауфены попытались привести их под свой непосредственный контроль, они, как мы видели, сумели объединиться и сохранить свою независимость.
Особенности их роста сделали их независимыми друг от друга, как и от государства, и, кроме тех случаев, когда их объединяла какая-то общая опасность, каждый преследовал собственные интересы, не оглядываясь на других. Часто бывало так, что конфликтующие интересы приводили их к самым ожесточенным столкновениям, которые заканчивались лишь с гибелью одного из соперников, как в соперничестве между Флоренцией и Пизой или между Венецией и Генуей. Многие из них смогли расширить свое владычество над окружающей территорией и небольшими городами, собрав их в весомое государство, как Милан. Почти во всех них к концу Средневековья коррупция среди граждан или необходимость военной защиты облегчили для беспринципных и предприимчивых людей установление тирании и уничтожение республиканского правительства, как произошло с родом Медичи во Флоренции или Сфорца в Милане.
Разнообразие жизни в этих итальянских городах, множество их интересов, их соперничество друг с другом и борьба партий в их стенах стимулировали общую интеллектуальную деятельность среди граждан, особенно в том большом классе, который получил возможность досуга благодаря накоплению огромных богатств. Поэтому в городах Италии раньше, чем где-либо, сформировалось энергичное и высокообразованное интеллектуальное общество, для которого характерны многие современные черты и которое подготовило путь к возрождению науки.
В Германии значительное число городов в местах с благоприятными условиями достигли того же положения местной независимости, что и в Италии, и по той же причине — непосредственной зависимости от номинального государственного правительства, которое потеряло всякую возможность вмешиваться в управление местными делами.
Таким образом, в Германии, как и в Италии, существовали мелкие независимые города-государства, которые управляли своими делами при республиканском правительстве.
Многим из этих городов, однако, в конце концов пришлось пройти через ту же участь, которая постигла французские города, и они были поглощены тем или иным соседним централизованным государством, основанным на феодальной территории. Но эти государства образовались в Германии лишь в относительно поздний период, а некоторые из самых крупных — не раньше конца Средневековья, и среди них не было ни одного, которое когда-либо было достаточно крупным, чтобы взять под свою власть круг коммерческой территории, в которой были заинтересованы города. Поэтому в Германии произошло то, что города, которым удалось сохранить независимость, были вынуждены защищаться собственными силами и бороться с теми пороками, которые естественным образом сдерживало государственное правительство и с которыми даже формирующаяся центральная власть, как во Франции, начала справляться все эффективнее. Вследствие этого в Германии проявился политический результат коммерческого развития, которого нельзя встретить в той же форме больше нигде — городские союзы. Итальянские города объединились в Ломбардской лиге в своей борьбе против императоров Гогенштауфенов, но это был союз для взаимной защиты от конкретной опасности, и он не отличался постоянством и политическим характером немецких союзов.
Величайшим из немецких союзов был Ганзейский, образованный в XIII веке и достигший своего зенита в XIV веке. Его влияние распространилось на весь север Германии и на все страны, граничившие с Балтийским и Северным морями. Почти являясь государством с точки зрения организации и ресурсов, он общался с государствами на равных и отстаивал свои торговые права с помощью огромных флотов. Рейнский союз городов, почти столь же могущественный и, возможно, даже образованный раньше, был не менее эффективным фактором поддержания мира и защиты торговли в пределах своего влияния. Союз оказался столь эффективным инструментом сохранения порядка, что в самом конце Средневековья вольные города на юге Германии заключили некий альянс с князьями, которым удалось сформировать государства в этой части страны — так называемый Швабский союз, — чтобы положить конец беспорядку, вызванному прежде всего отчаянными и безнадежными стараниями мелкой знати сохранить свою политическую независимость.
В Англии города никогда не играли столь важной роли в общественных делах, как на континенте, и причину этого найти нетрудно. В Англии, хотя феодальная система в смысле организации установилась там не менее полно, чем на континенте, государство никогда не распадалось на фрагменты — закон всегда оставался государственным законом. Центральное правительство всегда было сильным и держало в руках все части государства, и совершенствование этого правительства было упорядоченным и естественным процессом роста, в котором все части общины играли свою роль и ни одну часть не пришлось истреблять и выкорчевывать. Существование определенного механизма свободного местного самоуправления — организация таун-шипа или сотни — представлялось как готовое средство, с помощью которого город мог бы обеспечить себе контроль над своими делами, как это сделали формы феодальной системы для коммун во Франции. Но сам этот факт полностью включил его в организацию графства или государства, постоянную часть которого составляли тауншип или сотня, и помешал английскому городу добиться полной независимости, как у итальянских или германских городов, или даже приблизиться к ней, как удалось коммунам во Франции. В долгой борьбе за английскую свободу самоуправляющимся городам суждено было сыграть почетную роль, но они сделали это не как самостоятельные силы, а как внутренние элементы государства.
Говоря другими словами, расширение торговли и развитие городов обеспечило подъем третьего сословия до положения влияния и власти и чтобы встать рядом с двумя другими сословиями. Этот факт имеет огромное значение в общей истории цивилизации, потому что, как только начался этот прогресс, хотя во многих местах он шел очень медленно, а порой даже заканчивался, в действительности он все же никогда не прекращался, и для нашего времени характерен его полный триумф и практическое поглощение в третьем сословии двух других, как в экономическом, так и в политическом смысле.
