Эти результаты, которые мы выше коротко назвали, если взять их все вместе, указывают на возможные изменения, к которым привели Крестовые походы, а также на то, почему и когда они закончились. Изменения, которые они принесли, создали новый мир. Прежние переживания, суждения и желания, сделавшие Крестовые походы осуществимыми, уже утратили свою силу. Возникли новые интересы, о которых люди раньше не знали, но которые теперь казались им настолько важными и первостепенными, что людей невозможно уже было отвлечь от них, чтобы возродить прошлые и забытые интересы, как бы папы ни повторяли свои старые призывы. Менее интеллектуальная часть народа, а также мечтатели или умы, целиком погруженные в церковные дела, все еще могли руководствоваться старыми чувствами и, вероятно, хотели бы продолжать Крестовые походы и готовы были предпринять попытки к ним, однако эти идеи уже не могли стронуть с места активный ум Европы. Даже сами папы нередко испытывали на себе влияние духа новой эры и старались использовать мотивы и страсти Крестовых походов, которые еще не вполне угасли, для достижения политических целей в интересах своей итальянской монархии.
Один момент, который мы уже кратко упоминали, следует четко подчеркнуть, заканчивая наш рассказ об этой эпохе. Крестовые походы принесли большие перемены, они явно придали мощный импульс к развитию во всех направлениях; с них начинается гораздо более быстрый прогресс цивилизации. Однако не менее очевидно, что ни в одном случае они не положили начало этим переменам. Начало прогресса уходит в прошлое, в относительно отсталые века, предшествующие Крестовым походам. Те же перемены произошли бы и без них, хотя и медленнее и с большим трудом. Более того, об эпохе Крестовых походов, как о любой великой революционной эпохе в истории, мы можем сказать, что это время не столько создания новых сил, сколько необычного и несдерживаемого действия тех сил, которые уже давно работали подспудно, тихо и незаметно.
Один из самых выдающихся институтов Средневековья, которые заслуживают более полного рассмотрения, чем это возможно здесь, поднялся на свою высоту именно во время Крестовых походов и в тесной связи с ними — это институт рыцарства. В происхождении и своих формах и идеалах рыцарство восходит к ранним германцам. Определенные формы, присущие примитивным германским племенам — например, вооружение молодого воина и поединок, — и некоторые понятия о характере и поступках, которые они ставили на первое место — личная храбрость, справедливость и уважение к женщинам в своей среде, — развились под влиянием церкви и христианства в будущие ритуалы рыцарства, отчасти торжественные и отчасти варварские, и в дорогой ему возвышенный, но узкий идеал поведения. Устройство феодальной системы облегчило распространение его форм, а дух эпохи Крестовых походов усилил его понятия о характере и придал ему вид всеобщего долга, так что в течение двух или трех веков оно стало занимать важное место в жизни своего времени и сравнительно большее место в литературе, чем в жизни.
В XV веке рыцарство как внешний институт, как вопрос форм и церемоний, пришло в упадок. Но созданный им идеал социального поведения и характера не исчез, а, напротив, превратился в постоянное влияние в цивилизации. В английском языке этот идеал мы подчас выражаем, применяя в определенных смыслах слово «джентльмен», например, во фразе «истинный джентльмен», и во многом сейчас невозможно лучше описать подобный характер, чем это сделал в конце эпохи рыцарства Чосер
[100], повествуя о рыцаре в общем прологе к своим «Кентерберийским рассказам»
[101]. Причину, по которой эта современная концепция социального характера так упорно подчеркивает определенные добродетели и полностью игнорирует некоторые другие, не менее или даже более важные для поистине возвышенного характера, следует искать в специфических условиях эпохи рыцарства, его этических ограничениях и классовых отношениях.
По всему это был христианский идеал жизни и нравов — справедливость, верность, вежливость всегда и по отношению ко всем, храбрость, преданность служению слабым, особенно из своего класса, самопожертвование в определенных случаях, готовность встретить опасность, когда на тебе ответственность за других, — и такой идеал, безусловно, тем или иным способом вошел бы в цивилизацию. Исторически именно благодаря рыцарству это стало законом общества. Однако с точки зрения подробного разбора необходимо включить в него еще один факт: всеобщее распространение рыцарских стандартов могло привести к тому, что другим добродетелям, которые упускал из виду идеал рыцарства, было бы трудно выйти на первый план, как произошло бы в противном случае
[102].
Итак, с Крестовыми походами мы достигли поворотного пункта в истории Средневековья. С этого момента история становится более разнообразной, и мы уже не можем, как раньше, следовать по единой линии развития и включать в нее всю соответствующую сферу. Три или четыре важнейшие линии прогресса проходят через вторую половину средневековой истории — линии, которые легко отличить друг от друга и которые достаточно важны, чтобы заслуживать отдельного изучения. Мы будем рассматривать их в следующем порядке, который примерно отражает естественную связь и зависимость друг от друга. Во-первых — это развитие торговли; во-вторых — формирование современных народов; в-третьих — возрождение науки и образования; в-четвертых — изменения в церковном мире; и, наконец, Реформация — эпоха перехода к современной истории.
Хотя для удобства изучения мы отделяем эти линии друг от друга, надо помнить, что они находятся в непрерывной связи друг с другом, что они влияют друг на друга на всех этапах прогресса и что, возможно, новый шаг вперед по одной из них чаще зависит от шага вперед по другой, нежели от каких-то усовершенствований по своей собственной линии. Мы попытаемся, насколько возможно, ясно показать эту взаимозависимость различных направлений деятельности, однако читатель и сам должен помнить о ней.
