Итак, мы определили три вещи, которые постарался бы совершить государственный деятель эпохи Карла Великого, если бы был одарен способностью понимать свое время и прозревать будущее, а именно: защитить свою империю от будущих вторжений, консолидировать христианскую Европу и создать сильное центральное правительство, сохраняя порядок во всем государстве.
Учитывая, какие завоевания совершил Карл Великий, невозможно считать, что они были продиктованы каким-либо иным мотивом, чем желание обеспечить долговечность созданной франками державе. Мысль, что его главным мотивом было честолюбие, страсть к завоеванию ради самого завоевания, как мне кажется, совершенно несовместимо с фактами. Если бы Карл Великий огляделся вокруг, чтобы понять, откуда могут прийти новые вторжения, влеча за собой угрозу для Франкского государства, он, опираясь также на опыт прошлого, в той мере, в какой он вообще мог себе его представлять, скорее всего, пришел бы к выводу, что есть только два источника опасности: арабы Испании и саксы Северной Германии.
На самом же деле арабы не представляли для него никакой опасности. Они погрузились во внутренние распри и были не в состоянии предпринимать дальнейших завоеваний, как это было в прошлом и будет в будущем. Весьма вероятно, этот факт объясняет, почему Карл Великий не двигался дальше в этом направлении, но удовлетворился несколькими кампаниями и небольшой полосой земли на северо-востоке Испании.
Саксы были совсем другим врагом. Более ста лет они вели почти непрерывную войну на франкских границах, как раньше германцы — на римских границах. Если какое-то новое германское вторжение должно было повторить историю предыдущего, то оно пришло бы именно оттуда. Карл Великий, во всяком случае, действовал так, будто осознавал этот факт. Они были упорными противниками, но его решимость оказалась упорнее их. По-видимому, пользы от них было бы гораздо меньше, чем от Испании. Это был бедный и нецивилизованный народ. Их земля была холодной и неприютной пустошью; в самом деле, если его целью было всего лишь завоевание, разве не мог он пойти в другую сторону, нежели в эту, чреватую большими трудностями и не обещающую особых наград. Однако он сделал их покорение своим непрерывным делом в течение тридцати лет. Он привел свою армию в их страну, заставил их подчиниться и креститься хотя бы номинально и поставил над ними чиновников и законы вместо их правительства. Но стоило ему отвернуться от них, как все его труды пошли насмарку, христианство они отвергли, а его чиновников изгнали. С бесконечным терпением он делал эту работу снова и снова, обычно весьма разумными мерами, порой неразумными, как в верденской резне, но в итоге он все-таки преуспел. Они признали его владычество, подчинились его власти и приняли христианство. Вскоре уже учения миссионеров сменили их принудительно принятую веру на более искреннее христианство, и через несколько поколений они уже стали смотреть на Карла как на основателя, а не разрушителя их национальной жизни и почитали его одним из великих апостолов христианской религии. Их включение в римско-христианскую систему было полным, и вторжения навсегда прекратились. Венгры впоследствии будут совершать опустошительные набеги, а северяне захватят Англию и поселятся кое-где на материке, но в пределах империи Карла Великого больше не появлялось новых независимых государств, основанных ордами варваров-захватчиков.
В том, что касается консолидации, Карлу Великому нужно было сделать лишь немногим больше, чем положить конец процессу, длящемуся уже давно и почти завершенному до него. Центральная и Южная Германия, а также государство лангобардов и край греческой территории, которой он завладел, уже были отмечены франками для захвата до воцарения Карла, и ни в одном направлении, кроме страны саксов, его завоевания не пошли дальше, чем нужно было, чтобы обеспечить защиту от нападения, например, со стороны славян и данов и на юге Италии, или чтобы объединить подвластные территории друг с другом, как в долине Дуная.
О значении этой части своего труда для будущего и о том, что он продолжил начатое Римом, Карл мог не иметь никакого понятия. Целью его стремлений было сделать Франкскую империю безопасной и долговечной. Однако он все же собрал воедино, в общий политический союз, почти все народы, которым суждено было образовать великие народы будущего, и даже те, что остались за пределами его непосредственного правления, похоже, тоже смотрели на него в каком-то смысле как на своего вождя.
И наконец, нигде политический гений Карла Великого не проявился настолько явно, как в тех мерах, которые он предпринял для укрепления власти центрального правительства. В этом заключалась большая слабость всех германских правительств прежних поколений, что они не добивались того, чтобы их власть ощущали и признавали во всех уголках государства. Итогом становились беспорядки и смута, а также усиление узких местных интересов в противовес общим и государственным. Задача, стоявшая перед Карлом Великим, скорее заключалась в том, чтобы обеспечить повиновение и порядок, но если бы этого можно было достичь, если бы он смог создать централизованное, постоянное правительство, это означало бы также объединение различных подданных народов в общую нацию и быстро развивающуюся цивилизацию.
Высшим должностным лицом раннего Франкского государства был граф, управляющий от имени короля территориальной единицей — графством. После завоевания этот ранг был чрезвычайно развит под римским влиянием, его обязанности расширялись, особенно в судебном аспекте, и теоретически он превратился в исполнительный, военный и судебный орган, представляющий короля и довольно хорошо приспособленный для того, чтобы обеспечивать контакт правительства со всеми частями королевства. Однако было естественно выбирать на этот пост какого-то крупного землевладельца графства, с местными интересами и местными амбициями, и, хотя короли Меровингов, по-видимому, осознавали опасность такого положения дел и в какой-то степени пытались его избежать, дворянам с их противоположными интересами, как правило, удавалось навязать им свою политику. Очевидно, что прерогативы графского звания, местное осуществление верховной власти давали бы большие преимущества знати при создании собственного княжества, и они довольно часто использовались с этой целью, вплоть до принуждения свободных землевладельцев региона к зависимым или вассальным отношениям с графом. Это превращение должности в местную власть значительно снизило ее ценность как инструмента государственного управления, и на данном этапе возникла настоятельная необходимость в реформах, если государство действительно хотело управлять своими подданными. Карл Великий самым энергичным образом старался заставить графов добросовестно соблюдать обязанности в качестве агентов своего правительства и прекратить злоупотреблять полномочиями в личных целях. Ему действительно удалось добиться значительных перемен, но то, что его успех был не таким большим, как ему хотелось бы, очевидно следует из частого осуждения в его законах узурпации власти на местах. Но даже если бы он добился окончательного успеха, опыт прошлого показывает, что существовала постоянная опасность, от которой приходилось обороняться, и что государство нуждалось в более эффективных средствах надзора за графами и принуждения их к строгому соблюдению обязанностей. Практичность государственного таланта Карла Великого ясно проявляется в той схеме, которую он придумал для этой цели.
