— Ну, тридцать девятый, тридцать девятый, — раздраженно начал Фред Зафски. Голос у него был высокий и с визгливыми нотками. — Ладно, выяснили — и что дальше? — Он размахивал руками, как бы призывая остальных поддержать его.
— Спокойно, Фред, — сказал Апостос.
— А ты что думаешь обо всем этом? — повернулся Джо к Пат.
Пат только пожала плечами.
— И все-таки?
— Мы переместились в прошлое, — сказала Пат.
— Неверно, — сказал Джо.
— Что ты хочешь этим сказать? Что мы попали в будущее, что ли?
— Мы никуда не попали. Где были, там и остались. Но весь окружающий нас мир по какой-то причине — есть несколько возможных причин, — мир претерпел регрессивное развитие. Все предметы, вся реальность откатилась к предшествовавшим формам. К тем, которые она принимала пятьдесят три года назад. Впрочем, регресс может и продолжиться. Но меня интересует Рансайтер — были ли его проявления с тех пор?
— Рансайтер лежит вон там, — сказал Дон Денни с необычной для него экспрессией, — мертвый как селедка. Это единственное его проявление.
— Мистер Чип, скажите, пожалуйста, — начала Фрэнси Спэниш, — у вас ни с чем не ассоциируется слово «Убик»?
До Джо не сразу дошел смысл вопроса.
— О господи, — выдохнул он, — да вы просто не можете отличить проявление от…
— Фрэнси видела сон, — сказала Типпи. — Она всегда их видит. Расскажи Джо свой убиковый сон, Фрэнси. Это она его так назвала, Джо. Убиковый сон. Она видела его прошлой ночью.
— Я так назвала его, потому что это на самом деле был убиковый сон, — сказала Фрэнси. Ее пальцы нервно сплелись. — Понимаете, мистер Чип, этот сон отличался от всех, что были прежде. Огромная рука опустилась с неба — словно рука Господа нашего. Неимоверная, как гора. Сжатая в кулак, подобный скале. Я поняла, что в этом таится наиважнейший смысл, что там, в кулаке, находится что-то такое, что повлияет на мою жизнь и на жизнь всех людей на Земле. Я ждала, когда пальцы разожмутся, — и они разжались. Они разжались, и я увидела, что скрывалось там…
— Аэрозольный баллончик, — сухо сказал Дон Денни.
— А на аэрозольном баллончике, — продолжала Фрэнси, — было одно только слово, огромными золотыми буквами, горящими как пламя: «УБИК». И ничего больше. Такое странное слово. А потом пальцы сжались, обхватили баллончик, и рука поднялась и скрылась в темных тучах. Сегодня утром я пошла в библиотеку, но в словарях этого слова не нашли, и никто не знал, что оно значит. Библиотекарь сказал мне, что в английском языке этого слова нет; есть в латинском, похожее на него: «ubique». Оно значит…
— «Везде», — сказал Джо.
Франческа кивнула.
— Да, именно так. Но слова «убик» не существует, а именно его я видела в своем сне.
— Это одно и то же, — сказал Джо. — Просто разное написание.
— Откуда ты знаешь? — спросила Пат.
— Вчера я видел Рансайтера, — сказал Джо. Все уставились на него. — По телевизору. В рекламном ролике. Записанном им незадолго до смерти… — В детали Джо вдаваться не стал, и так все было запутано до невозможности.
— Ты потрясающий идиот, — сказала Пат.
— Объясни?
— Ты наверняка счел это проявлением мертвеца, да? С таким же успехом ты мог бы считать таким проявлением письма, отправленные перед смертью, или деловые заметки, или…
— Пойду попрощаюсь с ним, — сказал Джо. — Посмотрю на него в последний раз… — Он открыл дверь и, оставив всех, вошел в темное прохладное помещение мортуария.
Пустота. Ни души; пустой зал со скамейками, как в церкви, а в дальнем его конце — гроб, усыпанный цветами. Старинный орган в стороне, несколько складных деревянных стульев. Запах пыли и цветов; эта приторная, вязкая смесь показалась ему отвратительной. Подумать только, как много жителей Айовы приобщились к вечности в этих глухих бездушных стенах… Вощеные полы, носовые платочки, тяжелые черные костюмы… и прочее, и прочее — вплоть до медяков на глазах. И простенькие гимны на органе…
Он подошел к гробу и, поколебавшись, склонился над ним.
Кучка сухих истонченных костей и бумажный череп. Из глубины глазниц глаза, как высохшие виноградины, искоса следят за ним. Все усеяно истлевшими лоскутьями, лохмотьями — будто их нанесло сюда ветром. Будто труп пытался укрыться ими от наступающего льда… А теперь — абсолютная неподвижность, все замерло, все остановилось навсегда… таинственный процесс, унесший Венди и Эла, прокатился и тут. Много лет назад…
Остальные это видели? Или все произошло после отпевания? Джо отошел, с трудом поднял тяжелую дубовую крышку гроба — и закрыл гроб. Звук удара дерева о дерево прокатился по темному залу, но никто его не услышал.
Ничего не видя сквозь слезы, Джо выбрался из пропыленного тихого душного помещения на свет. Слабый предвечерний свет…
— Что-то случилось? — спросил Дон Денни.
— Ничего — сказал Джо.
— Ты там, наверное, сам себя напугал, дурачок, — сказала Пат.
— Я же говорю — ничего! — ненавидя ее, рявкнул Джо.
— Эди Дорн туда не входила? Вы ее там не видели? — спросила Типпи Джексон.
— Она куда-то пропала, — пояснил Йон Илд.
— Но она же была здесь, с вами, — сказал Джо.
— Весь день она мерзла и говорила, что устала, — сказал Дон Денни. — Я думаю, она вернулась в отель — ей хотелось лечь и поспать. Наверняка с ней все в порядке.
— Наверняка она уже мертва, — медленно сказал Джо. — Как вы не можете понять: как только кто-то отделяется от группы — он умирает. Венди, Эл, Рансайтер… — он осекся.
— Рансайтер был убит взрывом, — возразил Дон Денни.
— Это мы были убиты взрывом, — сказал Джо. — Я это знаю точно, потому что мне сказал Рансайтер. Он написал это на стене туалета в нашем нью-йоркском офисе. И то же самое я видел…
— Все это бессмысленно, — сказала Пат. — Рансайтер жив или мертв? Мы — мертвы или нет? Сначала ты говоришь одно, потом другое. Нет связи…
— Да, постарайся говорить связно, — сказал Йон Илд. Остальные жестами, кивками головы, выражением лиц выразили примерно то же самое. Страх их был почти осязаем.
— Я могу рассказать про граффити, про изношенный магнитофон и инструкцию к нему, про тот ролик с Рансайтером, про записку, которую мы нашли в запечатанном блоке сигарет в Балтиморе, об этикетке на бутылке с «Эликсиром УБИКЬЮ» — но логического целого из всего этого не получится. В любом случае, мы должны ехать в отель и постараться поддержать Эди Дорн, пока она не исчерпала все свои силы и не распалась… Где тут такси?
— Мортуарий предоставил в наше распоряжение автомобиль, — сказал Дон Денни. — «Пирс-Эрроу». Он где-то здесь, неподалеку.
