— Обчистить? — снова загрохотал капитан, сдерживая смех. — Обчистить старину Тауса! Нет, ребята! Вы слыхали что-нибудь подобное?
Стены просто трещали от натуги, когда слаженный хор луженых глоток ответил ему хохотом и улюлюканьем.
Куратор шел медленно, как и подобает человеку его авторитета и положения. К этому времени вся команда и сам капитан удобно устроились на настиле, подложив себе под спины плотные травяные валики. Азар так и остался с двумя подушками, которые он водрузил на колени и облокотился сверху, наблюдая за всем происходящим осоловелым взглядом.
— На что играем? — спросил капитан в тот момент, когда куратор уже стал перемешивать кости в мешочке. — На медь для начала или сразу на золото?
— Я на медь не играю, — процедил я сквозь зубы немного надменно.
— Что ж, это должно быть интересно. Ставлю пять грифов. Смотри сам без штанов не останься.
Куратор протянул мешочек с костями капитану. По правилам игры, тот, кто делает первую ставку, тот и берет кость первым. Хотя не все соблюдали это правило. Были некоторые вариации, которые назывались по-разному. В одних правилах разрешалось брать сразу четыре кости, в других только по одной, соблюдая очередность.
Я сделал свою ставку на кон и, допив остатки настойки из кувшина, показал прислуге жестом, чтобы тот повторил заказ.
— Играем по четыре? Магический расклад?
— Давай попробуем, — выдохнул капитан, принимая из рук прислуги большую кружку медового вина. — Но только с черной костью.
— Согласен.
Таус положил перед собой замшевый лоскуток с вышитым жреческим благословлением и первую фишку. Прикрыл ее огромной ладонью, выказывая полное недоверие ко мне. Я невольно оглянулся за спину и, убедившись, что там никто не стоит, протянул руку к мешочку. Брать первую кость всегда очень волнительно, словно бы прикасаешься к чему-то очень таинственному и загадочному. Словно дверцу в грядущее пытаешься приоткрыть. Проворные пальцы нащупали костяшку, чуть более теплую и гладкую, как мне показалось, чем все прочие. Положив ее перед собой, на замшу, я, как и капитан, тоже накрыл ее рукой. Всякий раз, когда мои пальцы опускались в мешочек с шуршащими фишками, я невольно находил одну теплую костяшку. Прежде со мной такое случалось только один раз, и то тогда я был сильно пьян и потому не придал значения такой странности, когда костяшки просто жгли руки. Сейчас я тоже немного выпил, но этого явно было недостаточно, чтобы у меня начались какие-то видения.
Все пять костей лежали передо мной рисунком вниз. Одну крайнюю фишку я сразу отложил в сторону, не переворачивая, теперь она стала моей черной костью, той самой, которая в конце игры, когда положение будет безнадежным, станет для меня спасительным шансом. За то, чтобы вскрыть эту костяшку, придется побороться, повысить ставку так высоко, чтобы противник решил, будто это мой единственный выход. «Узел судьбы» — так еще называли эту загадочную косточку, которую не каждый решался переворачивать, как бы плохи не были его дела.
Пришло время смотреть свой расклад. Если дела обстояли не так уж плохо, то можно было увеличить ставку, давая тем самым понять противнику, что ты намерен играть очень крупно. Это вовсе не значит, что расклад действительно так хорош, это просто игровой прием, запугивание противника. Здесь все имеет значение: и выражение твоего лица, и жесты, самые незначительные мелочи, которые порой человек не замечает за собой в обыденной жизни.
Первой пришла костяшка с символом стихии «Лед», очень крепкий знак, сильный и безжалостный, он имеет полную силу потому, что представляет стихию в целом, как самостоятельную и существующую вне зависимости от воли смертных. Вторым выпал «Шут». Самое интересное то, что костяшка с этим смертным ставилась всегда выше «Короля». Очень таинственная и непредсказуемая фишка. Третьей пришла опять же чистая «Стихия воды». Это просто замечательно, так как мне уже достался «Лед», вода только усиливала их общее значение и не вступала в противоречие. Последней выпала кость с символическим изображением «Ласточки». «Благая весть» — так читалось ее значение. Находящаяся в симметричном, не противоречащем раскладе, она вдвое усиливает значение всех стихий, которые представляет персональная кость, то есть персонаж, смертный. Таких персонажей было всего пять — шут, король, маг, рыцарь и горный король.
Итак, у меня был таинственный, коварный и загадочный персонаж — «Шут». Он главный в этом раскладе. Если не было персонажа, то в ход пускались духи, они конечно же слабее, но тоже могут править стихиями. Расклад на заклинание всегда вызывал уйму споров и толкований. Самый трудный и запуганный расклад всегда судил посторонний человек, не заинтересованный в выигрыше, чаще всего сам куратор или кто-то из авторитетных зрителей.
Если у капитана возникнет хоть одна противоречивая ситуация в магическом раскладе, например «вода» и «огонь», значение его расклада уменьшается вдвое и тогда игра сделана. Но очень важно сделать первый ход. С чего начать свои действия? Право первого хода предоставлялось везде по-разному. Иногда им пользовались гости в домах, иногда просто покупали, увеличивая ставку медным червонцем, на одну десятую серебряного грифа, или той ставки, что была на кону.
Я не любил делать первый ход, в отличие от многих, и потому всегда и с удовольствием уступал.
— Прошу вас, капитан, ваш ход. Вы гость в нашем городе, и законы гостеприимства не позволят мне сейчас наступать первым.
— Мне это уже нравится! — сказав это, Таус выложил на стол свою первую фишку.
Это был «Король», тот самый смертный персонаж, выше которого по сложившейся иерархии игры стоял «Шут». Мне показалось символичным такое начало, и я смело ответил ему своим персонажем, выложив его напротив костяшки северянина. По толпе зевак и товарищей капитана прокатился сдержанный шепот и какое-то нервозное шевеление.
— «Шут» ставит против «Короля» свое коварство и безнаказанность. Я, признаться, никогда не считал его значение таким уж важным, но пусть решат другие кости. — Таус немного пригладил бороду и отпил из кружки ароматный, пахнущий медом напиток.
Вторым в раскладе он выложил знак «Время», довольно упрощенное изображение календаря, как раз такого, который есть в каждой деревушке на самом видном месте. «Время» давало «Королю» стабильность и силу. Значение этой кости не то что уравнивало персонажа с моим «Шутом», но даже ставило выше. Но, как известно, время и вода одинаково текучи, разумеется, что стихия не властна над временем, но и время ничто, если пет мер его отсчета. Моя чистая стихия «Воды», вставшая напротив, совершенно нейтрализовала значение «Времени».
Третьим ходом сам Таус был явно недоволен, но выбора у него не оставалось. Я заметил, как стали дергаться его правое веко и щека, на которой виднелась белая полоска старого шрама. На стол легла кость с символом «Туман». Слабая попытка скрыть все замыслы «Короля» от хитрого и проворного «Шута». Против «Тумана» у меня была совершенно самостоятельная и независимая стихия «Лед». Это вконец раздавило весь магический замысел моего противника, а я пребывал в полной уверенности, что стал ровно на пять золотых богаче. Последней его костяшкой стал знак «Солнце». Это не стихия в чистом ее виде, а лишь проявление. «Солнце» абсолютно уничтожило значение «Тумана», но не смогло растопить «Лед» моего расклада, потому что я подкрепил его символом «Ласточки». Той самой «Благой вестью», которая так красиво замыкала всю мою «магическую» атаку.
